Желание неистового графа - Вики Дрейлинг Страница 33

– С меня довольно, – остановила его Лора, отворачивая лицо.

Белл вспомнил, как горели его щеки, когда отец оставил его для мужского разговора. Но откровенный разговор с отцом позволил ему избежать глупых ошибок. К несчастью, рядом с Джастином не оказалось мужчины, который мог бы его направить. Мысль взять на себя эту роль Белла не привлекала из-за враждебного отношения юноши, но у него не было выбора.

– Лора, хотите, я поговорю с вашим сыном? Есть вещи, о которых он должен знать.

– О чем вы собираетесь с ним говорить?

Она старалась на него не смотреть.

– О болезнях и беременности.

– Боюсь, вы вобьете ему в голову ненужные идеи.

– Эти идеи уже сидят у него в голове. Непристойные картинки тому доказательство.

– Не знаю, – произнесла она потерянно. – Он плохо к вам относится.

– Я знаю. Но думаю, стоит попытаться.

Лора потерла висок.

– Я думаю, лучше не надо ничего говорить. Он заподозрит, что я нашла гравюры.

– Послушайте, – сказал Белл. – Брат моего друга попал в одну ситуацию, когда был гораздо моложе Джастина. Он прижил сына, которого ему запретили видеть, и до сегодняшнего дня ему приходится выдавать собственного ребенка за кузена, чтобы его не признали незаконнорожденным. Вы же не хотите, чтобы ваш сын пострадал из-за последствий неожиданной беременности. Или того хуже – болезни. Если позволите, я скажу ему, чтобы не торопился ложиться с женщиной в постель, и еще объясню, как предупредить беременность или болезнь, если ему не под силу ждать. Учитывая последние обстоятельства, полагаю, что это хорошая идея.

– Ладно, – согласилась Лора.

– Да, вот еще что.

Ее глаза наполнились страхом.

– Что?

– Ничего плохого, – успокоил ее Белл. – Я много думал о Джастине и его приятелях. Когда я был в их возрасте, то тоже переживал с друзьями бунтарский возраст. Мы щекотали нервы, играя с опасностью в сомнительных местах. Но у меня был строгий отец, который положил конец моим похождениям. Дело в том, что Джастин и его друзья должны осознать, что можно получать удовольствие, не подвергая себя опасности, что полно мест, где недобросовестные люди могут обойтись с ними дурно. Я бы хотел пригласить Джастина с приятелями к себе поиграть в бильярд.

– С вашей стороны, это весьма любезно, но вы уже предложили ему уроки фехтования. Уверена, что вы предпочли бы проводить время со своими друзьями, – заметила Лора.

– Гарри и Колин могут показать, как играть. Им доставит удовольствие подразнить мальчишек. Если вы согласны, я заеду за Джастином в субботу в девять.

– Я предложу Джастину и сообщу вам, как он отреагирует.

Немного подумав, Белл решил быть до конца откровенным:

– Ваш сын считает, что я предложил ему заниматься фехтованием, чтобы завоевать ваше расположение.

Лора вздохнула.

– Я знаю. Он вообразил, будто вы намерены меня соблазнить. Не очень ловко себя чувствуешь, когда твой собственный сын предупреждает тебя об опасности общения с большими скверными обольстителями.

Плечи Белла затряслись от смеха.

– Желание защитить вас от опасности делает ему честь, как иронично это ни звучит.

– Полагаю, что должна была бы растрогаться от его заботы, но, честно говоря, меня это только раздражает. Боже милостивый, я его мать, а он пытается меня опекать.

Белл положил руку на спинку дивана.

– Уступите ему. Он скоро устанет от этого, а когда увидит, что я не собираюсь причинить вам зло, успокоится.

– Я становлюсь от вас зависимой.

– А почему вас не устраивает моя помощь? В конце концов, мы друзья.

– Как-то это странно и необычно.

– А своего мужа вы разве не считали другом?

– Да, но разница в том, что он был моим мужем. А с вами мы едва знакомы.

– Да, но мы неофициально обручены, – подмигнул Белл.

– О, прошу не напоминать мне об этом, – попросила Лора.

Белл рассмеялся.

– Мужчины и женщины могут быть друзьями.

– До определенной степени, – уточнила она.

– То есть?

– Моя сестра Рейчел – мой лучший друг. – Лора посмотрела на Белла. – Есть вещи, о которых я рассказываю сестре, но никогда не рискнула бы обсуждать с вами.

– Например, – произнес он.

– Женщины говорят о личных делах между собой, – пояснила она. – Кое-что мне было бы неловко обсуждать с вами. Думаю, это касается и мужчин.

Белл посмотрел на нее, улыбаясь одним уголком рта.

– Я мог бы рассказать, но, боюсь, показался бы вам отвратительным.

– Возможно.

– Но это не значит, что мы не можем быть друзьями, – подчеркнул Белл, – даже если не все темы нам удобно обсуждать.

Лора облизнула губы.

– А со своими подружками вы были друзьями?

Белл вздохнул.

– Сложно ответить.

У нее расширились глаза.

– Почему?

– Эти отношения не отличались длительностью, – уточнил он.

– Они вам были нужны лишь для…

– Приличная форма выражения – для постели.

Лора наморщила нос.

– Мне почти тридцать лет, и я холост, – сказал Белл. – У меня были любовницы. – Пробили каминные часы. – Уже поздно, – заметил Белл. – Мне лучше уйти до прихода вашего сына, чтобы он не ринулся на защиту вашей чести.

Они оба встали, и Лора выдавила из себя улыбку.

– О, ваша сапфировая булавка едва держится. – Безо всякой задней мысли Лора вытащила ее из крахмальных складок его галстука и надежно закрепила на месте, чувствуя все это время его взгляд из-под темных ресниц. Ей даже не пришло в голову, что так могла поступить только жена. – Какая неловкость! Мне следовало спросить у вас разрешения.

– Ничего страшного, – ответил Белл, покосившись на булавку, затем поймал ее взгляд.

Они стояли так близко, что Лора слышала его дыхание и видела тень щетины, притом, что щеки его были гладко выбриты.

Ее ноздрей коснулся едва уловимый мужской запах, смешанный с запахом мыла и еще чего-то особенного. Окружающий их воздух, казалось, потрескивал от возникшего напряжения. Его глаза потемнели, и она ощутила прилив искушения. Каждый дюйм ее кожи словно занялся огнем.

– Лора, – произнес он сипло.

Как одно слово могло сквозить таким желанием? Несмотря на все свои моральные устои, Лора очень хотела поцеловать его еще раз, но не смела снова пересечь черту. Она не могла рисковать своей репутацией, поскольку этим подвергла бы опасности всех, кто ей дорог. Лора отступила назад и замаскировала свое томление улыбкой.