Какого цвета любовь? - Наталья Рощина Страница 33

Марина умалчивала о том, что забеременела. Может быть, самой главной причиной «золотого» молчания явилось то, что отца ребенка она точно назвать не могла. Это ее не пугало. Однажды она позволила себе расслабиться, и результат не заставил себя ждать. Юра оказался настойчив, а она не смогла отказать себе в удовольствии. Ощутив известные признаки, Марина без колебаний решила, что оставит ребенка. Еще одного эксперимента с прерыванием беременности она не хотела. Поставить в известность о случившемся решила Незванова. Если выбирать мужа, то он набрал больше очков в сравнении с Юрой Мирным. Мягкой у него была только фамилия. Во всем остальном Юрий не был похож на человека, с которым возможен домашний уют, а вечный бой рано или поздно утомит самое любящее сердце. Говорят, девочки бессознательно выбирают в мужья мужчин, напоминающих им отца. Пожалуй, Юра имел лишь неоспоримое внешнее сходство с Петром Сергеевичем Столяровым, во всем, что касалось характера, взглядов на семейную жизнь, они были похожи не больше, чем черное и белое. Сергей и вовсе не имел ничего общего с приемным отцом Марины. Испытывая в некоторой мере угрызения совести, она всетаки решилась на обман. Марина оправдывала его стремлением сохранить жизнь, зародившуюся в ней во второй раз. Срок пока был небольшим, но об альтернативном варианте Марина не думала. Она была готова выйти замуж за Сергея без той страсти, о которой прочла не одну книгу. «Черт с ней, – говорила она себе, представляя счастливое лицо Незванова. – Мне его послал сам Бог. Сколько же можно отталкивать?»

– Но об этом поговорим в другой раз. Все, сладенькие, я убегаю. Завтра пятница. Вечером позвоню обеим. – Марина подкрасила губы и победоносно обвела взглядом окружающих. – Чао!

Даша смотрела ей вслед, чувствуя, что подруга чегото недоговаривает. Слишком быстро она вдруг решилась на брак с Сергеем. Это казалось странным, учитывая, что о любви к нему она не говорила никогда. Марина всегда подчеркивала, что обязательно выйдет замуж по обоюдной любви, а здесь все было ясно с самого начала – она принимала и бессовестно пользовалась чувствами Сергея. Однажды Даша спросила у нее:

– Маш, какого цвета любовь?

– Вопрос не из простых, – растерянно отозвалась Марина. – Наверное, каждый раз по-разному. В зависимости от того, кто кого любит. Любят оба или один позволяет себя любить, а другой рад этому. А может быть, это зависит от возраста тех, к кому пришла любовь.

– Я не просила тебя писать кандидатскую по этому вопросу, – засмеялась Даша. – Просто ответь. Не долго думая, первое, что приходит в голову.

– Тогда – красного.

– Стандартный ответ, я его ждала.

– Ты просила оптимальный вариант, я его тебе выдала.

– Я не хотела тебя задеть. Моя мама ответила так же, – задумчиво сказала Даша. – Знаешь, мне кажется, что это самое верное восприятие. Любовь всегда только красного цвета. Меняются лишь оттенки – от алого до темно-багрового.

– Философ Черкасова, что вы делаете на биофизическом факультете? – обнимая ее, спросила Марина.

– Спроси что-нибудь полегче.

Пока Даша вспоминала этот небольшой эпизод, Сима скучающе обвела окружающих взглядом – ни одного достойного лица. Все какие-то слишком возбужденные, взвинченные, громко разговаривающие, с неопрятными волосами. Сима передернула плечами, что не укрылось от внимания Даши, вернувшейся из воспоминаний в реальность.

– Тебе холодно? – удивленно спросила она.

– Нет, неуютно.

– С каких пор?

– Только что почувствовала. Пойдем, Дашуня. Мне тоже пора. Хочешь, поехали ко мне. Олег обещал через часок подскочить. У него сегодня тоже последний экзамен.

– Да, только меня вам не хватало, – усмехнулась Даша. – Нет, поеду я к себе. Заварю чашку крепкого кофе, возьму сказки братьев Гримм и устрою себе литературные чтения.

– Почему сказки?

– Это у меня ритуал такой, с самой первой сессии: после сдачи экзамена всегда читаю любимые сказки. Это очень расслабляет.

– Ты никогда не говорила об этом, – заметила Сима.

– Как о многом другом.

– Знаешь, я часто думаю, что насколько мы близки, настолько и не знаем ничего друг о друге, – внимательно глядя на Дашу, произнесла Бреславская. И в этих словах отчетливо послышалась грусть.

– Это ты верно подметила, но что здесь плохого? Никогда не нужно открываться до конца. Каждый человек знает границу, переход которой постороннему запрещен, даже если ты с этим посторонним пятьдесят лет прожил, – ответила Даша. – Всегда остается что-то для себя, совершенно секретно от других.

– Пустое, Дашуня. Значит, не тот человек рядом или нечем поделиться, а лгать не хочется.

– Это не повод для спора, солнышко, – улыбнулась Черкасова. – Пойдем, пожалуй.

– Ты поедешь в ресторан? – подходя к остановке троллейбуса, спросила Сима.

– Не знаю, скорее всего нет. Мне не нравится Юра, не симпатичен Миша и совершенно не хочется увидеть местную достопримечательность ресторанного масштаба с внешностью Бельмондо. Это Машка любит подобные эффекты, да и с Юрой ей лучше, по-моему, расставаться без свидетелей.

– Мне тоже не хочется идти, – сказала Сима. – Думаю, что у Олега были другие мысли на счет этих выходных.

– Тогда решено – не идем.

Марине еще предстояло узнать, что подруги проигнорировали ее приглашение, а пока настроение было прекрасным. Во-первых, об экзаменах и учебе вообще можно было надолго забыть. Отработку на кафедре она в расчет не брала. Университет Марина всегда рассматривала, как плацдарм для атаки по всем флангам с целью поскорее выскочить замуж. Отношение к занятиям – скучная неизбежность. Факультет тоже был выбран не случайно: контингент здесь был смешанный, даже с преобладанием лиц мужского пола. Это вполне устраивало Марину, твердо поставившую перед собой цель выпорхнуть бабочкой из родного дома, где ей никто кроме отца не был рад.

Кажется, предприятие удалось. Правда, с некоторыми непредусмотренными вариациями, но главное – до заданной цели оставалось совсем чуть-чуть. Она шла навстречу с Сергеем, повторяя про себя: «Марина Петровна Незванова, Марина Незванова», – ей нравилось звучание своей будущей фамилии. К фамилии отчима с некоторых пор она относилась так, как будто ей подарили что-то чужое, но отказаться было нельзя, а передаривать – не принято. Замужество давало единственный, простой шанс избавиться от него. Марина прекрасно относилась к Петру, давно считая его своим отцом, ни минуты не мечтая о встрече с родным, ни разу не вспомнившим о ее существовании. Но ей всегда казалось, что рыжеволосая братия Столяровых, мама и сам глава семьи – это одно целое, а она – отрезанный ломоть, волею случая носивший одну с ними фамилию.

Сергей давно звал замуж. Сначала Марина не воспринимала это серьезно. Отшучивалась, говорила, что он будет последним, за кого она согласится выйти замуж, потому, что он начнет сдувать с нее пыль, а она боится резких порывов ветра. Ей было непривычно его постоянное внимание, забота. Она от близких не получала этого сполна, поэтому на Сергея поглядывала удивленно и ждала подвоха. Не находя его, постоянно колола Сергея, словно проверяла его терпение. Ну, когда же он сорвется и покажет свою истинную сущность? Она долго не могла поверить, что этот парень не играет, не притворяется, не строит коварных планов, а просто любит. Он отказался от дружбы с Власовым и его компанией, перестал посещать веселые пирушки в его квартире.