Золотая рыбка - Несси Остин Страница 33

Наверное, утешала она себя, все дело в том, как он одет. В романтичной белой рубашке с отложным воротником, облегающих черных брюках и стеганом колете практически любой, даже самый заурядный мужчина неотразим — что уж говорить о таком сногсшибательном красавце, как Натан! Она представила его со шпагой в руке и зажмурилась от восторга. Воплощение победоносной мужской сексуальности!

Увы! Беда состояла в том, что Габриель хотела от Натана отнюдь не секса. И стоило ей осознать сей простой факт, как на душе стало холодно и тоскливо. О нет, не секса — точнее, не одного лишь секса. Она мечтала о взаимном уважении, нежности, привязанности. И даже знала, каким словом называется все, о чем она мечтает. Простым, коротким, но таким важным словом — «любовь».

Но, судя по тому, каким бесстрастным взором окинул ее Натан, войдя в спальню, мечты эти были напрасны.

— Доброе утро, — пролепетала Габриель, смущаясь еще сильнее, чем если бы они снова занялись любовью, теперь уже при свете дня.

Натан кивнул в ответ. Если Габриель и удалось в конце концов уснуть, то ему — нет. Казалось, в ту же секунду, как молодая женщина очутилась в постели рядом с ним, сон поспешно бежал, чтобы уже не возвращаться.

Вот ведь чистой воды безумие. А он-то хорош! Лежать рядом с Габриель всю ночь напролет, разыгрывая из себя защитника и утешителя, когда на самом деле ему хотелось только одного — сорвать с молодой женщины дурацкую пижаму, возбудить ласками и слиться воедино в порыве страсти. Он так и не заснул до самого утра, когда сквозь окна в комнату начали проникать первые лучи зари. В жизни Натану не приходилось переживать столь острого и мучительного состояния полной неудовлетворенности.

— Ты давно встал? — поинтересовалась Габриель. Что за кошмар — разговаривать с ним на уровне обычной любезности почти незнакомых друг другу людей. И это после того чувства спокойствия и защищенности, что познала она в его объятиях!

— Порядочно, — коротко отозвался Натан.

Не говорить же ей, что он поднялся на рассвете и, пытаясь успокоить кровь, успел уже совершить довольно продолжительную прогулку по окрестным холмам. Прямо-таки как идеальный влюбленный из романа: сон бежит от него, аппетит потерян. Бред и еще раз бред! — И кстати, я уже позавтракал. Жерар тоже. Мы с ним идем в фехтовальный зал. Если и впрямь хочешь присоединиться, завтракай и приходи.

Судя по недружелюбной нотке в голосе Натана, он предпочел бы, чтобы она передумала.

Оставшись одна, Габриель смотрела на закрывшуюся дверь, гадая, отчего это у него с утра пораньше столь кислый вид. Неужели огорчен, что они так и не занялись ночью сексом? Или досадует, что, продекларировав нежелание вести себя по-джентльменски, все же не выдержал роль до конца?

А вот ей с утра хотелось петь как птичке. Даже смешно — чувствовать себя такой счастливой только потому, что некий небезразличный тебе мужчина ночью нежно гладил тебя по волосам. Ну и пусть смешно — ведь нежность порой кружит голову гораздо сильнее любого, даже самого бурно проявляемого чувства. Если, конечно, эта нежность искренняя, а не притворная.

Выбирая, во что одеться этим утром, Габриель наткнулась на подарок, который приготовила Делии ко дню рождению ее ребенка.

Ребенок… До сих пор она никогда не задумывалась о детях, не представляла их в своей жизни. Но сейчас вдруг ощутила резкое, пронизывающее желание иметь сына. Именно сына! Маленького смуглого малыша с ясными серыми глазами и темными, чуть волнистыми волосиками…

Но Габриель сумела вовремя остановить поток неуместных мечтаний. Какие еще малыши, подозрительно похожие на Натана Форреста! Все дело в том, что этот мужчина слишком уж красив, слишком уж необычен, а потому представляет настоящий вызов женскому самолюбию. Но только и всего. Ни о какой любви, ни о каких детях и речи быть не может!

Шпага Натана, сверкнув на солнце, описала изящную дугу в воздухе и приземлилась в ближайших кустах. И тут же раздался заливистый смех Габриель. Поскольку погода стояла чудесная, Жерар предложил перенести занятие на лужайку за стенами замка.

Натан с досады чуть не топнул ногой.

— И вовсе не смешно, — угрюмо пробормотал он.

Не в силах остановиться, молодая женщина прислонилась к стволу высокого дерева.

— Ох, Натан, прости, но правда очень смешно. Видел бы ты выражение своего лица, когда Жерар снова выбил у тебя шпагу! Как будто мир перевернулся. А потом ты еще попятился так, что чуть не упал…

И она снова расхохоталась.

— Что, нравится видеть меня в дурацком положении? — свирепо осведомился Натан.

Габриель покачала головой. На самом деле, было странно видеть другое: как он, весь такой безупречный и совершенный, вдруг оказался хоть в чем-то не на высоте. Странно — и трогательно. Как будто сверкающий недостижимый образ вдруг стал от этого ближе и человечнее.

За прошедшие два часа Жерар успел изрядно измотать сына. На смуглой коже молодого человека поблескивали капельки пота, дыхание участилось. Тогда как барон даже не запыхался.

Натан вздохнул и полез в кусты, откуда за время урока доставал шпагу несчетное количество раз.

— Ну что, продолжим? — осведомился Жерар, до этого с довольно безразличным видом слушавший перепалку Натана с Габриель.

— А разве могут быть варианты? — бросил он, становясь на исходную позицию. — Первое правило успеха: когда что-то не получается, пробуй снова и снова. Только сначала хорошенько проанализируй, где ты ошибся в предыдущий раз. А ну-ка, покажите мне ваш трюк помедленнее. Как вы это проделываете?

Габриель удивилась. На месте Натана она непременно устроила бы передышку.

И вообще следовало признать, что упорство молодого человека ее весьма впечатляет. Кроме того, все премудрости фехтовальной науки он схватывал буквально налету. Впрочем, Габриель успела уже понять, что Натан, во-первых, весьма талантливый ученик, а во-вторых, привык истово отдаваться любому занятию. А это, как известно, вернейший путь к успеху…

Повторив объяснение, Жерар снова пошел в атаку. И довольно улыбнулся, когда Натана блистательно отбил его выпад и сам перешел в наступление.

— Ну как? — осведомился он, опуская шпагу, на сей раз не покинувшую своего законного владельца.

Габриель с досадой закусила губу. А Жерар сдержанно похвалил.

— Получше, — признал он. — Только ты слишком сильно сжимаешь гарду, это мешает многим маневрам. Помни, рукоять надо держать в кулаке, как пойманную птичку: не слишком слабо, чтобы она не вырвалась и не улетела, но и не слишком жестко, чтобы не придушить бедняжку. А от твоей пташки сейчас остались одни перышки.

Натан кивнул, признавая справедливость его слов. Вообще-то для его самолюбия стало немалым ударом не столько понимание того, что Жерар неизмеримо превосходит его в мастерстве владения клинком, сколько язвительные и точные комментарии Габриель. Эта хрупкая женщина наверняка и сама бы без малейших трудов обезоружила его. И неудивительно, учитывая, что в детстве она несколько лет занималась фехтованием, а потом имела возможность практиковаться в гостях у Делии.