Двое на берегу - Джоуи Лайт Страница 33

Здесь пахло старыми книгами, кожей и чернилами. За столом вишневого дерева сидел адвокат — седой, краснолицый, с водянистыми глазами. На нем был темно-коричневый костюм, рубашка цвета беж и непонятного цвета галстук. Адвокат покашлял, чтобы привлечь внимание присутствующих.

Стерлинг насчитала около двадцати человек. Они принадлежали к разным слоям общества, молодые и старые. Строгие деловые костюмы соседствовали с джинсами, взбитые прически панков со стрижками с Пятой авеню.

Стерлинг взяла Джо за руку. Другой рукой он придерживал сидящего на коленях чрезвычайно беспокойного годовалого сынишку. Стерлинг наклонилась и прошептала:

— Хищники. Пожалуй, все до одного.

Джо приблизился к ее уху.

— Если я знал Рэмсберга… а я его прекрасно знал, то уверен, что он оставил все свое состояние на благотворительные цели. Жаль, что я не захватил камеру, — удалось бы заснять забавную финальную сцену.

Стерлинг сдержанно улыбнулась. Началось чтение завещания. Каждый из присутствующих жаждал услышать свое имя. Сейчас они все считали себя близкими покойного, хоть никто из них не счел нужным прийти на его похороны.

Как ей будет не хватать Джона Рэмсберга! Он прожил долгую, достойную жизнь и так же достойно и легко покинул ее — однажды лег спать и не проснулся. Упокой, Господи, его душу. Ему не придется оспаривать у святого Петра право стоять у жемчужных врат…

Тут Стерлинг услышала сдавленные вздохи, возгласы удивления и даже негодования. Она попыталась сосредоточить внимание на адвокате, который скучным голосом зачитывал имена и суммы, варьировавшиеся от одного доллара до пяти. Каждый из родственников был назван и не скрывал разочарования. Потом Стерлинг услышала свое имя.

«Мистеру и миссис Макдэниелс и их сыну Джонни я оставляю все мое состояние, с тем чтобы они использовали его для помощи нуждающимся и себе на радость. Поскольку меня уже нет в живых, Стерлинг, я открою тебе мою тайну. Ты не раз спрашивала, кто дал мне шанс начать жизнь заново. Я так и не узнал полного имени этого человека… В то время я, пятнадцатилетний подросток-сирота, отвергнутый родственниками, скитался по дорогам в поисках пристанища и хоть какого-то заработка, чтоб не умереть с голоду. Однажды хозяин попутной машины взялся меня подвезти, отобрал последние двенадцать долларов, избил до полусмерти и выбросил на обочину. Нашел меня прохожий старик, подобрал, привез к себе домой и выходил. Когда я покинул его хижину, стоявшую у железной дороги, мне было известно только имя моего спасителя — Билл. Он не умел ни читать, ни писать. Единственным богатством в его доме была старая гармоника, из которой он умел извлекать чарующие звуки. Проехав три штата, я остановился на ночлег в небольшом городке. Раздеваясь, я обнаружил деньги, грубо зашитые в шов моей куртки. Там было несколько сотен долларов. Старик решил, что мне эти деньги нужнее, чтобы добиться чего-то в жизни. Когда у меня стало это получаться, я поехал к Биллу, но уже не застал его в живых. Так и не успел сказать ему спасибо. Но дал слово продолжать то, что он сделал для меня. И ты, Стерлинг, помогла мне в этом. Продолжай нашу традицию. Увидимся уже там…»

Адвокат замолчал и поднял глаза. Вопреки ожиданию, он не услышал радостных криков. Большинство присутствующих хранили угрожающее молчание.

Стерлинг и Джо посмотрели друг на друга. Она промокнула глаза платочком.

— Не знаю, по силам ли мне такая ответственность.

— Ты уже испытала свои силы и довольно успешно.

Она ответила ему легким пожатием руки.

— Думаю, нам лучше побыстрее уйти. Как бы туземцы не разволновались.

Они вышли на солнечный свет, и маленький Джонни спрятал лицо в куртке отца. Джо повернулся к Стерлинг.

— Какую ты предпочитаешь машину, новоявленная госпожа миллионерша: «БМВ» или «мерседес» с откидным верхом? — шутливо спросил он.

Она взяла мужа под руку и включилась в игру:

— Раз мы едем на несколько дней в охотничий домик, то лучше воспользоваться джипом. Ты ведь так и не привел в порядок размытую дорогу…