Замок снов - Лора Брантуэйт Страница 33

В таких и еще более невеселых размышлениях Джон добрался-таки до Лондона. Он ни разу даже не остановился в попадавшихся по дороге кафе: не хотелось есть, не хотелось пить. Только взять и проснуться – чтобы этого дня никогда не было в моей жизни…

Дома – тишина и пустота, только едва слышно работает холодильник. Не зажег света – зачем? В баре начатая бутылка виски – отлично! Запер дверь, отключил телефон – точнее, грубо и резко выдернул из розетки. Сотовый – а ну его! Упал на диван как был, в ботинках, жадно приник губами к холодному горлышку бутылки. Нет, пить, как алкоголик, я не согласен! Достал стакан. А разбавлять не стану. Прохладная жидкость мгновенно обожгла язык и горло. Хорошо! Тогда не так сильно горит в груди. Эх, Тереза, видела бы ты меня сейчас!

Джон Мотт, перспективный, подающий большие надежды менеджер компании «Юнитек», проводил вечер за тем занятием, которое всегда презирал. Надо сказать, не без подленькой мысли о том, что Тэсс здорово замучила бы совесть, если бы она его сейчас увидела, и с непреодолимым желанием предстать перед ней в таком вот виде. Если бы Джон обладал большей степенью рефлексии, он понял бы, что это элементарное желание сыграть на женской жалости и чувстве вины.

Правда, сейчас, пока мозг еще не до конца был затуманен алкоголем, мысль Джона активно работала в стратегическом направлении. Ах эти чертовы лошади тебе дороже меня?! Любишь свою «Белую долину»? Что ж, посмотрим, что или кого ты, Тэсс, будешь любить, если эту самую ферму у тебя отнять. Джон с довольной улыбкой отшвырнул пробку от бутылки. Та тихонько стукнулась об пол и закатилась под стол.

Слава богу – воскресенье! Утро выдалось не из легких: голова раскалывалась на сотню маленьких острых кусочков, невозможно тяжелых и пульсировавших каждый в своем ритме. Джон побрел в ванную и сунул голову под струю ледяной воды – полегчало. Кофе почти совсем вернул его к жизни. Но главным образом этому процессу оживания способствовало то, что у него была надежда и оформившийся план по ее осуществлению.

Джон бодро вышел на улицу и купил несколько рекламных газет. Потом долго сидел на кровати в спальне и рисовал на сероватых страницах какие-то тайные знаки синим фломастером. Черт, ну почему сегодня воскресенье?! Придется ждать до завтра… Однако вечер Джон все равно провел в приподнятом настроении – сходил с друзьями поиграть на бильярде, много шутил и громко смеялся чужим шуткам.

На следующий день Джон несказанно удивил своего начальника просьбой отпустить его днем на пару часов по важному делу. По возвращении Джон вдохновенно изучал прайс-листы и оформлял заказы до восьми часов вечера.

В четверг утром на дисплее мобильника Джона высветился номер, который заставил его сделать совсем уж американский жест, сопровождающий восклицание «yes!».

В час дня Джон открыл дверь маленького офиса в шестиэтажном здании на Бейкен-роуд. Дверь была гладкая, темного дерева. Рядом – скромная, но со вкусом оформленная блестящая табличка: «Хью Беркли. Частный сыск».

Между двумя столами (один был завален бумагами, на другом мерцал включенный монитор компьютера) во вращающемся кресле с чашкой кофе в руках сидел детектив Беркли – статный мужчина лет пятидесяти, седой, с аккуратно подстриженными усами и бородой. Предельно благородный вид несколько не соответствовал затаившейся в глазах хитринке.

– Добрый день, мистер Мотт! Присаживайтесь!

– Благодарю, мистер Беркли. – Джон сел к письменному столу. Беркли оттолкнулся ногой и подъехал туда же, чтобы смотреть собеседнику в глаза. Было в этом жесте что-то неуловимо детское и игривое.

– Хорошие новости по вашему делу, мистер Мотт. Найти законную наследницу мистера Селти оказалось не слишком сложно. Миссис Норма Белнеп, его троюродная племянница, живет в Бирмингеме. Адрес… – Беркли протянул Джону небольшой листок бумаги.

Джон накрыл его ладонью. Ему хотелось плясать.

Как-то Селти позабыл про свою родственницу, когда завещал «Белую долину» тебе, Тереза Гринхилл! Но теперь-то кто поверит словам какого-то управляющего без всяких документов! Не таков у нас закон, Тэсс… Придется тебе снова любить меня!..

Начальник Джона сидел в своем кресле и предавался философским размышлениям на тему непредсказуемости человека. Мотт взял отпуск! Без причины! Мотт попросил отпуск… Это надо же!

Поезд на Бирмингем отходил в пятнадцать тринадцать. Джон ждал его на вокзале и тихонько мурлыкал себе под нос какую-то веселую песенку без слов, очевидно только что сочиненную. Он вправду верил в то, что сможет добиться любви Тэсс, отняв у нее дело, ради которого, как ему казалось, она его бросила. А уж если получится отыграть эту партию до конца… Я буду героем для Тэсс! Царь и бог Терезы Гринхилл!

– Мисс Тереза! Мисс Тереза! – Мэри барабанила в дверь, забыв о всякой деликатности и благовоспитанности, полагающихся почтенной пожилой экономке.

Тэсс отвлеклась от работы, испуганно обернулась к двери.

– Входи, Мэри! Что стряслось? – с тревогой спросила она, увидев отражение негодования на лице Мэри.

– Мисс Тереза, к вам гостья! – объявила Мэри с таким видом, будто факт приезда гостьи был для нее личным оскорблением.

– Кто? Я никого не жду, – растерялась Тэсс.

– Я бы тоже ее здесь не ждала, мисс Тереза! – фыркнула Мэри. – Я, может, и позволяю себе лишнее, но все-таки скажу: да кто она такая, чтоб обследовать каминную полку на предмет наличия пыли?! Да кто ей позволял лапать коллекцию трубок мистера Селти?! И с каких это пор приличные дамы, приходя в гости, приподнимают гобелены на стенах?!

Тэсс стояла напротив нее и оторопело хлопала ресницами.

– Ну, Мэри, не кипятись! Если это моя знакомая, я призову ее к порядку! – Вот только что-то не припомню в кругу своих знакомых особ с подобными замашками… – Успокойся, дорогая, я сейчас спущусь и посмотрю, кто там хозяйничает.

Мэри еще раз фыркнула и удалилась, с грохотом прикрыв за собой дверь – не дерзко, нет, просто под наплывом эмоций. Тэсс причесалась и спустилась. Войдя в гостиную, она не поверила своим глазам: на диване сидела дамочка лет на десять-пятнадцать ее старше и с выражением полного восторга на сильно накрашенном лице вертела в руках старинный серебряный подсвечник, который, как поняла Тэсс, успела цапнуть с каминной полки. Кроме пестрой палитры красок на лице, дамочка была примечательна ярко-красным костюмом и облаком обесцвеченных волос.

– Добрый день, миссис?.. – М-да, какие оригинальные люди попадаются иногда среди любителей лошадей – никем другим, кажется, эта леди быть не может. Что ж, тем лучше, значит, дело с ней будет иметь Грегори…

– Белнеп. Норма Белнеп, – произнесла дама с достоинством, явно наигранным. – А вы, я понимаю, мисс Гринхилл?

– Совершенно верно. Чем могу…

– О, – гостья театрально закатила глаза, – боюсь, мой визит не принесет вам радости… Тем хуже для вас, мисс Гринхилл. – Миссис Белнеп перестала манерничать и как-то машинально сжала крепче подсвечник, будто собиралась использовать его не совсем по назначению. Хотя так использовать можно любой тяжелый предмет. – Я, мисс Гринхилл, родственница покойного мистера Селти. Бедный дядюшка… – Миссис Белнеп достала носовой платок и провела по глазам. Тэсс почему-то показалось, что она просто забыла имя драгоценного дядюшки.