Дом на берегу - Дафна дю Морье Страница 33

— Подожди здесь, — сказал я, — сейчас открою дверь.

Вместе с мальчиками, которые неотступно следовали за мной, я обошел вокруг и проник во двор. Дверь в котельную была распахнута настежь — через нее, видимо, я и вышел, следуя за Роджером и остальными заговорщиками. Я все время уговаривал себя не волноваться и, главное, ничего не путать. Если в голове начнется путаница со временем, я пропал.

— Какой старый, смешной двор! А что в нем делают? — спросил Микки.

— Сидят и загорают, — ответил я. — Когда солнце выглянет.

— На месте профессора Лейна я бы устроил здесь бассейн, — сказал Тедди.

Они потопали за мной в дом, и через старую кухню мы вышли к черному ходу. Я отпер дверь. Вита уже нетерпеливо ждала снаружи.

— Входи, не стой под дождем, — сказал я. — А мы с мальчиками пока перетащим вещи.

— Сначала покажи дом, — произнесла она мрачно. — Вещи подождут. Я хочу сама все осмотреть. Только не говори, что вот это — кухня.

— Конечно, нет, — сказал я. — Когда-то здесь в подвале была кухня, но ею давно уже не пользуются.

Все дело в том, что я не собирался показывать им дом с этой стороны. Начало было явно неудачным. Если бы они приехали в понедельник, все было бы в полном порядке: я встречал бы их на крыльце у главного входа, шторы были бы раздвинуты, окна открыты. Но неугомонные мальчишки уже мчались по лестнице наверх.

— А где наша комната? — кричали они. — Где мы будем спать?

О Боже, молил я, дай мне терпения. Я повергнулся к Вите, с улыбкой наблюдавшей за мной.

— Извини, дорогая, — начал я, — но, честно говоря…

— Честно говоря — что? — спросила она. — Я сгораю от любопытства не меньше их. Что ты так нервничаешь?

Она еще спрашивает! Я вдруг совершенно бессознательно подумал, что Роджер, если бы он показывал Изольде Карминоу какую-нибудь усадьбу, справился бы с этим намного лучше, чем я сейчас.

— Нет, ничего, — сказал я, — пошли…

Первое, что заметила Вита, войдя в настоящую кухню, это остатки моего ужина. На углу стола стояла грязная сковорода, на тарелке недоеденная яичница с колбасой. Везде горел свет.

— О Господи! — воскликнула она. — Ты сам себе готовил завтрак перед тем как отправиться на прогулку? Это что-то новенькое.

— Я хотел есть, — сказал я. — Не обращай внимания на беспорядок. Миссис Коллинз все уберет. Идем дальше.

Я быстро прошел вперед и повел ее в музыкальный салон — там раздвинул шторы, поднял жалюзи, — затем через холл, в малую столовую, оттуда — в библиотеку. Но piece de resistànce [7]— вид на залив из окна — мне показать не удалось: все было скрыто завесой моросящего дождя.

— В хорошую погоду все выглядит гораздо лучше, — заверил я.

— Здесь очень мило, — сказала Вита. — Не думала, что у твоего профессора такой хороший вкус. Правда, было бы лучше, если бы диван стоял у стены, а на том, что у окна, лежали бы подушечки. Но это легко исправить.

— Ну вот, на первом этаже — все, — сказал я. — Пошли наверх.

Я чувствовал себя словно агент по недвижимости, который изо всех сил старается всучить съемщикам малопригодное жилье. Мальчики уже взбежали вверх по лестнице и перекликались друг с другом, проносясь через комнаты. Мы с Витой поднялись следом. Все в этом доме уже изменилось! Тишина и покой покинули его. Не осталось ничего от того, что связывало меня с Магнусом; с его родителями — в не столь уж давние времена моего студенчества — и с Роджером Килмертом шесть столетий назад. Теперь так будет всегда.

Экскурсия по второму этажу завершилась, и началась работа по выгрузке многочисленного багажа. Было уже почти половина девятого, когда наконец мы закончили, и на велосипеде подъехала миссис Коллинз. Сердечно поприветствовав Виту и мальчиков, она приступила к своим обязанностям. Все удалились в кухню. Я пошел наверх и налил воды в ванну: сейчас бы лечь и утопиться!

Приблизительно через полчаса в спальню вошла Вита.

— Ее сам Бог послал, не иначе, — сказала она. — Мне ничего не придется делать: она превосходно со всем справляется. И возраст подходящий — ей, вероятно, не меньше шестидесяти. Наконец я могу вздохнуть свободно.

— Вздохнуть свободно? Ты о чем? — спросил я из ванной.

— Когда ты так упорно пытался удержать нас в Лондоне, я уже вообразила нечто юное и кокетливое, — сказала она и вошла в ванную, как раз когда я вытирался. — Я ни на йоту не верю твоему профессору, но по крайней мере теперь мне ясно, что дело не в прислуге. Ну а сейчас, когда ты такой чистый, можешь еще разок поцеловать меня, а потом наполни мне ванну. Я чуть жива — семь часов за рулем!

Я и сам, но в другом смысле, был мертв для того мира, в котором жила она. Да, я мог механически двигаться и слышал, будто сквозь сон, как она сняла с себя одежду, бросила ее на кровать, надела халат, расставила на туалетном столике все свои кремы и лосьоны — и попутно болтала без умолку: о дороге, о том, как она провела день в Лондоне и какие события происходили в Нью-Йорке, о делах ее брата, и о многом другом, что и составляло, в сущности, ее жизнь, нашу жизнь. Но ко мне все это не имело никакого отношения. Что-то вроде музыкального фона, если тихонько включить радио. Я хотел вернуть ощущение прошедшей ночи: кромешная тьма, ветер с долины, шум прибоя под горой, где стоял дом Полпи, глаза Изольды, когда она смотрела на Бодругана из окна экипажа…

— …но даже если они все-таки сольются в одну компанию, то, во-первых, это произойдет не раньше осени и, во-вторых, никак не повлияет на твою работу.

— Да, конечно.

Я отвечал машинально — просто реагировал на интонации ее голоса. Но внезапно она обернулась: на лице у нее была маска из крема, на голове — тюрбан.

— Ты меня совсем не слушаешь! — сказала она.

Ее тон заставил меня сосредоточиться.

— Почему? — возразил я.

— Хорошо, тогда о чем я только что говорила? — с вызовом спросила она.

Я вынимал из шкафа в спальне свои вещи, чтобы освободить место для ее тряпок.

— Ты что-то говорила о фирме твоего брата, — ответил я, — о слиянии компаний. Извини, дорогая, я сейчас уйду и не буду тебе больше мешать.

Она выхватила из моих рук вешалку, на которой висел мой лучший летний костюм, и швырнула ее на пол.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты уходил! — крикнула она, и ее голос достиг той тональности, которой я так боялся. — Я хочу, чтобы ты был здесь и внимательно меня слушал, а не стоял как истукан. Что с тобой происходит? У меня такое ощущение, будто я разговариваю с пришельцем, из другого мира.

Если бы она знала, как она права! Я понимал, что бессмысленно отражать ее атаку. Нужно было смириться и терпеливо ждать, когда ее совершенно справедливый гнев пройдет сам собой.