Ее единственное желание - Гэлен Фоули Страница 33

Двери в сад оказались открыты, и было видно, как лунный свет играет в журчащем фонтанчике. Детей уложили спать, и даже полуночницы удалились в свои комнаты.

Сердце Джорджи тревожно билось, потому что она тоже видела Судхану за столом Джохара, когда проходила мимо пиршественного зала по дороге в гарем. Точно зная, что не встретит ее светлость, Джорджи молча повернулась и уставилась на закрытую дверь приемной махарани.

Посмеет ли она?!

Вот она — прекрасная возможность заглянуть в таинственное помещение и попытаться выяснить, что скрывает эта женщина.

«Вторгнуться в личную жизнь махарани? Да это безумие!» — восклицал внутренний голос.

Но если это поможет Йену…

Восхитительные ощущения пронизали ее тело при мысли о нем. О, в этот момент она чувствовала, что сделает для него все.

Конечно, он предупредил, чтобы она не вмешивалась не в свои дела, но это все типично мужские штучки: стремление защитить слабую женщину. Благодаря братьям она прекрасно в этом разбиралась.

Джорджи на цыпочках подошла к двери.

Заперто.

— Что ж, вполне естественно.

Вот тут и пригодится наука кузена Джека.

Она хитро ухмыльнулась и вытащила из прически длинную шпильку. Наклонилась и, стараясь не шуметь, повертела шпилькой в замке.

Раздался щелчок.

Осторожно оглянувшись, Джорджи открыла дверь и заглянула внутрь. Уверившись, что комната пуста, она скользнула туда и прикрыла за собой дверь. И снова заперлась. На всякий случай.

Приемная была разгорожена резной деревянной ширмой. Сквозь узорчатые щели было видно, что дверь для посетителей приоткрыта. Через нее проникал слабый свет. В конце длинного коридора стояли евнухи.

На небольшом возвышении Джорджи увидела усыпанный подушками трон. Стены были богато декорированы фресками и мозаиками, изображавшими богов и богинь.

Она заметила изящный письменный стол в европейском стиле, стоявший в углу.

Джорджи подбежала к нему, осторожно подняла столешницу и принялась шарить в письменных принадлежностях, сознавая при этом, что за подобное преступление ее могут обезглавить. Она подносила стопки бумаг к свету и старалась разобрать общее содержание каждого документа: петиции, приговоры, награды, сделки и тому подобное. Диалект маратха она знала для этого достаточно.

Ничего подозрительного она не нашла. Только скучные бумаги махарани, старательно выполнявшей те немногие задания, которые были ей доверены.

На секунду ей стало жаль Судхану, потому что даже за их короткую встречу ее поразила аура неукротимой гордости и ума, исходившая от этой женщины. И все же она была заперта здесь, как тигрица в клетке.

Джорджи оглядела комнату, гадая, где искать дальше.

Подошла к белому трону и пошарила в подушках, на случай если в них что-то зашито.

Ничего.

Нужно спешить.

Она быстро осмотрела картины, ковры и гобелены, отодвигая их в поисках тайника.

Опять ничего.

Джорджи нахмурилась.

Оставались статуи. Некоторые могли быть пустыми. Поэтому она проверила все. Шива, Ганеша, Индра, Парвати… им нечего было скрывать. Но когда очередь дошла до статуи Кали ростом с саму Джорджи и выкрашенную в черный цвет, ей вдруг не захотелось дотрагиваться до богини.

Но она напомнила себе, что это всего лишь статуя.

Поежившись, она потыкала пальцем во все аксессуары богини смерти и неожиданно наткнулась на едва ощутимый шов вокруг отрубленной головы, которую безжалостно сжимала рука Кали.

Тогда Джорджи осторожно повернула голову. И ахнула, когда лицо откинулось подобно крошечной дверце.

Внутри оказался сложенный листок бумаги.

Виновато оглядевшись, Джорджи развернула листок, поднесла к тусклому свету, струившемуся из противоположной двери, и смогла разобрать наспех написанные строки.

Записка действительно принадлежала Судхане. Та, в своем высокомерии, даже не попыталась использовать шифр, и когда Джорджи поняла смысл послания, у нее кровь похолодела от ужаса.

Все оказалось еще хуже, чем она предполагала.

Судхана задумала убить мужа и посадить на трон сына!

«Терпение, младший брат. Я сообщу, когда англичане покинут Джанпур. Тогда мы нанесем удар», — говорилось в проклятом письме.

Джорджи была так занята переводом, что не заметила вторжения еще одного человека, пока не услышала слабый звон украшений.

Но было уже слишком поздно.

По комнате понеслись ругательства.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнул чей-то низкий голос.

Джорджи подняла голову. Кровь отлила от ее лица. Это Шаху!

Она поймана!

На месте преступления!

Джорджи поспешно сунула бумагу за спину и попятилась. Но он продолжал наступать.

— Как ты посмела вломиться в комнату моей матери?

Тени искажали злобный оскал, превращая его в зловещий. Джорджи лихорадочно пыталась придумать отговорку в надежде, что ей придет на ум какое-нибудь остроумное объяснение и она сумеет уверить Шаху, что все не так ужасно, как выглядит.

Ничего не получалось.

— Я…

Джорджи в ужасе осмотрелась, мечтая об одном: как поскорее сбежать.

— Глупая женщина!

Драгоценный камень в тюрбане Шаху сверкнул ярким светом. Длинные золотые серьги закачались, отбрасывая желтые отблески. Только глаза оставались в тени.

— Я надеялся на дружеский разговор, апсара, но теперь… как жаль.

Послышался шипящий звук металла о ножны: мальчишка выхватил клинок.