Дороже золота - Селина Дрейк Страница 33

— Ладно, кофе вполне сойдет, — сказал Патрик, все еще глядя в окно. Вернувшись из кухни с подносом в руках, она застала Патрика там же и в той же позе.

— Он все еще стоит, — сказал Патрик грубым голосом, и сердце у Лауры остановилось. Она знала, кою Патрик имеет в виду. — Стоит на противоположной стороне улицы и следит за мной. — Патрик засмеялся неестественным смехом. — Прямо как детектив из старых черно-белых фильмов. Дождь пошел. Надеюсь, его промочит до костей.

Джош побоится дождя? Он не сидит дома ни зимой, ни летом, ни в грозу, ни в бурю, ни в метель. А несколько дождевых капель и не заметит. Не остановил же его ливень, когда они занимались любовью в лесу. Да и ее тоже, подумала вдруг Лаура, шокированная этой неожиданной мыслью. Да, она не заметила тогда ливня! — Лаура вздохнула.

— Кофе готов, иди выпей.

Патрик отошел от окна и взял чашку у Лауры. Их руки соприкоснулись. Лаура, вздрогнув, тут же отдернула руку. Он посмотрел на нее с печальным упреком в голубых глазах. Лаура не помнила у него такого взгляда; до сих пор она знала безмятежно-веселого Патрика. Теперь он неузнаваем — какие-то выпирающие скулы и подбородок, лицо постарело.

Господи, во что я его превратила? — горестно подумала Лаура, переполненная, как и прежде, нежностью к нему, хотя Патрик, безусловно, считает, что она ничего не сохранила от их любви.

Лаура не разлюбила Патрика. Нельзя утратить то, чего у тебя никогда не было! Потребовался Джош Керн, чтобы она осознала: ее чувство к Патрику соответствует низшей ступени любовных отношений. Прежде она просто не понимала, как мало от любви было в их связи. Она довольствовалась тем, что влюблена, что он ей нравится, она его уважает, но все это было далеко даже от малой частицы тою, что пробудил в ней Джош Керн.

Да, поцелуи Патрика были приятны, но когда целовал ее Джош, тело закипало неукротимым огнем, все сдерживающие начала отпадали, Лаура становилась, как былинка на ветру, — беспомощная, беззащитная, вся в его власти. Если это любовь, то она могущественнее и опаснее, чем она думала.

— Знаешь, я всегда боялся, что потеряю тебя, — странно спокойно сказал Патрик, сидя у камина с чашкой в руках.

Сидевшая напротив, Лаура была ошеломлена его словами.

— Не может быть, — прошептала она. — Нет, я не знала этого… Ты никогда не давал мне ни малейшего повода…

— Ну, конечно, зачем бы мне говорить об этом, верно? — заметил Патрик с легкой гримасой. — Ни за что на свете я не хотел внушить тебе подобные мысли. Во всяком случае, ты не интересовалась больше никем, я сделал предложение — ты приняла его. Я ухватился за тебя обеими руками, но неуверенность пребывала со мной всегда. Ни на миг я не мог поверить, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя, однако я надеялся, что сумею стать для тебя необходимым, если постараюсь изо всех сил. — Патрик умолк и невесело засмеялся: — Может быть, я перестарался. Если нет любви, ее не создашь по своей воле.

Сердце Лауры перевернулось.

— О, Патрик! Я так виновата перед тобой… Мне так стыдно…

Он уставился на огонь раскалившегося камина.

— Тебя я не виню — дело обычное. Случилось то, что я внутренне ожидал, что знал: однажды ты встретишь мужчину, которого почувствуешь так, как я чувствую тебя.

Лаура задрожала. Патрик прав, но она не знает до конца, каковы ее чувства к Джошу. Одно ясно: они сильны, они словно ураган, оставляющий после себя развалины.

— Я люблю тебя, Патрик, — возразила она и покраснела, встретившись с ним глазами. — Просто этого было…

— Было недостаточно, — сдержанно заключил он. — Да.

Лаура замолчала. В этом все дело. Ее чувство к Патрику действительно недостаточно сильное и глубокое. Ее удивляет проницательность Патрика. Он лучше и быстрее разобрался в их взаимоотношениях, чем Лаура.

— Не следовало мне уезжать так надолго и оставлять тебя одну, — размышлял Патрик вслух. — Хотя, наверное, лучше узнать все теперь, чем после свадьбы. Нас ждал бы полный разрыв, если бы выяснилось, что ты не любишь меня по-настоящему.

Его скорбный голос терзал ей душу. Лаура всхлипнула.

— О, Патрик, мне так жаль…

— Перестань твердить одно и то же! — гневно выкрикнул он.

Лаура изменилась в лице, ей стало страшно. Вот уж никогда не думала, что Патрика можно бояться! Она не верила собственным глазам.

Патрик заметил ее состояние и простонал:

— Нет и нет, Лаура! Прошу, не смотри на меня так. Я нечаянно сорвался на крик. Просто не выдержал… Да, я всегда боялся потерять тебя, однако не могу поверить, что ты выбрала его… Керна. Именно его! Мне казалось, ты его ненавидела.

Лаура вспыхнула.

— Я тоже так считала, — призналась она, не поднимая глаз. Ее руки стиснули чашку с кофе. — Иногда мне кажется, я до сих пор его ненавижу, но потом… Ах, Патрик. Я ничего не понимаю — ненавижу и люблю одновременно. То мне хочется, чтобы он навеки сгинул с моих глаз, то…

Лаура умолкла, нервно сглотнув, и подняла глаза. Патрик смотрел на нее, бледный, с каменным лицом.

— Не могу поверить, что ты будешь счастлива с ним, Лаура. — Он запнулся, когда их глаза снова встретились, нахмурился, заговорил горячо: — Нет, дело не в том, что я ревную, хотя у меня душа разрывается от ревности. Я искренне озабочен твоей судьбой. Будь осторожна, милая. Невыносимо видеть, как ты страдаешь, а этот человек способен нанести тебе смертельную рану! Вспомни, что он устроил из-за коттеджа. Он как дикарь. У тебя с ним нет ничего общего. Он совершенно не твой тип!

— Знаю, — ответила Лаура, но внутренний голос тут же ехидно уточнил, что вряд ли она сейчас знает, какой он, «ее тип». У Джоша есть немало хорошего — его сыновняя преданность и любовь, физическая сила и ловкость. Он привязан к своей земле и, кажется, принадлежит ей, как трава и деревья, как животные или птицы. Чем лучше она узнавала Джоша, тем больше он ей нравился.

Моментальные снимки памяти запечатлели его не раз. Вот он на огромном вороном коне перескакивает через ограду, нагнав на них страху в тот день, когда они с Патриком впервые побывали в коттедже. Вот Джош в сапогах и плаще для верховой езды, с ружьем в руке идет по лесу; его черные волосы слиплись от дождя, смуглое мокрое лицо блестит. А вот он в одежде простого рабочего чинит каменную ограду весенним утром. Тут же Джош в тонком свитере и джинсах — олицетворенный секс. Но самый яркий образ — обнаженный Джош в спальне Лауры.

Она прикрыла глаза, во рту у нее пересохло, ее бросило в дрожь. Лаура боялась, что Патрик прочтет ее мысли, поймет, что с ней происходит, а она не хотела причинять ему страдания.

Патрик коротко и громко вздохнул, словно каким-то образом заглянул ей в душу.

— Что ж, мне уже скоро уходить.

Одним глотком он допил кофе, встал, поставил пустую чашку на столик.

— Завтра утром возвращаюсь в Италию. Я оставил Рей во Флоренции. Ее сильно рассердил мой внезапный отъезд, когда я заявил, что должен повидаться с тобой.