Репит - Кайли Скотт Страница 33

Не совсем. Все внутри меня отяжелело от страха.

— Это из-за меня.

— Думаешь, кто-то не согласен с тем, что ты выставила в витрине книги по садоводству? Я тогда тоже подумала, что это странно. — Айрис улыбается, но попытка пошутить выглядит натянутой.

— Нет, дело во мне. В том, кто я. Вернее, кем была до того, как потеряла память.

— Мы этого не знаем, — помолчав, говорит Айрис.

— Эй, успокойся. Это просто краска. — Эд обнимает меня и разминает окаменевшие от напряжения мышцы шеи. — Айрис права, детка. Мы ничего не знаем наверняка.

— Сначала нападение, потом моя машина, а теперь это? В самом деле?

— Клем…

— Сколько еще тебе нужно совпадений?!

Эд морщится, и имеет полное право, поскольку мой голос звучит пронзительно даже для моих ушей. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

— Извини, я не хотела кричать. Но это послание, Эд, и оно означает, что оставаться здесь мне, вероятно, небезопасно. Мы не знаем, что они могут сделать дальше. Что, если они вернутся? Что, если кто-то пострадает?

Айрис выглядит встревоженной, а значит, я не совсем сошла с ума.

Эд, однако, качает головой.

— Тебе нужно успокоиться.

— Я серьезно. Что, если в следующий раз ты пострадаешь? — Я отступаю от него. Так будет лучше для всех. Если все это выплеснется на людей, о которых я забочусь, я никогда себя не прощу. — Это… Так нельзя…

— Не смей, — говорит Эд и сильно хватает меня за руки. — Я понимаю, почему ты так волнуешься, но не смей использовать это как предлог, чтобы снова исчезнуть.

— Но, возможно, будет лучше, если я просто…

— Нет.

Один из нас, вероятно, ведет себя неразумно. Мое сердце колотится от страха, мысли мчаться, поэтому я не уверена, кто именно.

— Ты меня слышишь? — спрашивает Эд, наклоняясь ближе. — Мы разберемся с этим вместе, хорошо?

Я не знаю, что сказать или сделать.

— Кивни, Клем.

Я делаю то, что он велит.

— Отлично.

— А теперь дыши, — приказывает Эд, обнимая и прижимая к себе.

Его запах и тепло помогают. Для меня он — живое и дышащее святилище, и быть так близко к нему — это рай. Немного страшно нуждаться в Эде настолько сильно. Но если он уйдет, если передумает, я справлюсь. Я просто чертовски надеюсь, что он этого не сделает.

— Просто дыши, Клем. Все буде хорошо.

— Почему бы тебе не отвезти ее домой, Эд? — предлагает Айрис.

— Спасибо, Айрис. Но сейчас я в порядке, лучше останусь и помогу, — возражаю я и добавляю со страхом: — Если только ты не хочешь, чтобы меня здесь не было?

— Глупость какая, — она неодобрительно цокает языком. — В таком случае перестань висеть на своем милом мужчине и принимайся за работу.

— Я отменю все записи на сегодня, останусь здесь с тобой, — говорит Эд.

— Нет.

Люди записываются к нему за несколько месяцев. К тому же я и так уже усложняю его личную жизнь, не хотелось бы портить еще и профессиональную.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии.

— Я в порядке. Правда. Сейчас день, а они действуют ночью. — Эд явно сомневается, поэтому я продолжаю: — Ты прав: это просто краска. Вандализм или нет, они, вероятно, сделали все, что собирались на данный момент. Со мной все будет в порядке.

— Обещай, что ты не уйдешь одна.

— Обещаю, что позабочусь о себе и буду осторожна. — Приподнявшись на цыпочки, я целую его. — Иди на работу. Со мной все будет нормально. Если это одни и те же люди, то они, кажется, идут по нисходящей. Может быть, в следующий раз я отделаюсь просто гневным письмом.

— Рад, что у тебя сохранилось чувство юмора, но я еще не готов смеяться над этим.

В отличии от Эда, Айрис не прочь пошутить вместе со мной.

— Может быть, сонетом, выражающим их недовольство?

— Или язвительным лимериком (п.п.: шуточное стихотворение)?

Она улыбается.

— Грубым хокку?

— Печеньем с плохим предсказанием?

— Ладно-ладно, — Эд качает головой. — Если я тебе понадоблюсь, позвони. Телефон у тебя с собой?

— Да.

— Я вернусь в шесть. Точно в шесть. И тебе лучше сообщить Френсис, а то она с ума сойдет, если узнает об этом из сводки происшествий.

— Верно.

— И ты никуда не пойдешь одна. — Взгляд Эда так серьезен. — У меня есть твое слово, Клем?

— Ты говоришь так, будто я маленький ребенок, — полушутя отвечаю я. — Почему ты мне не доверяешь?

Эд молчит. Его лицо становится пустым, нечитаемым.

Айрис быстро отходит от нас и принимается очищать витрину.

— Эй, — говорю я, пытаясь улыбнуться. — Ты можешь мне доверять. Если я говорю, что сделаю, то сделаю.

Эд не выглядит убежденным, хотя изо всех сил старается это скрыть.

— Конечно. Если ты здесь в порядке, я лучше пойду.

— Увидимся вечером.

Поцеловав меня в лоб и прошептав напоследок: «Просто будь осторожна, детка», он уходит.

Наверное, слово «доверие» лучше исключить из дальнейших разговоров.

Айрис дает мне скребок, бутылку скипидара, и я принимаюсь за дело. Они с Антонио смыли большую часть свежей краски, а мне осталась та, что уже высохла. Через некоторое время Антонио уходит, чтобы открыть свой магазин мороженого, а Айрис занимается покупателями в книжном. Теперь я сама по себе. Это тяжелая работа. Иначе и быть не может, ведь если вы хотите испортить витрину, то не будете брать краску на водной основе, а купите масляную, которую можно удалить лишь специальным средствами, и то не сразу.

Я вставляю наушники и включаю музыку, пока дюйм за дюймом очищаю витрину.

К черту этого вандала или кто он там! Я не стану убегать, не стану прятаться. Не доставлю ему такого удовольствия. Я строю здесь свою жизнь, и надеюсь, что Эд будет ее частью. За это стоит бороться.

Кроме того, если он пытается напугать меня, заставить сделать что-то глупое, то побег от людей, которые могут меня защитить — глупость и есть. Эд был прав. Он умный парень. Хотя мне, наверное, стоит посетить раздел с книгами о взаимоотношениях, когда очищу витрину. Налаживать отношения с другими людьми, особенно романтические, намного сложнее, чем просто тусоваться с Френсис и заказывать пиццу. Эх, золотые были денечки!

Витрина магазина, ужасный запах краски и прекрасные песни в наушниках поглощают все мое внимание. Я слушаю свой старый плейлист, и он хорош. В музыке, как и в фильмах, прослеживается любовь к восьмидесятым. Наверное, именно их моя мама слушала в юности. Такие песни, как «When Doves Cry» Принца, «Bizarre Love Triangle» от New Order, и «Love is a Battlefield» Пета Бенатара, возглавляют список. Я никогда не узнаю свою мать, учитывая, что она мертва, но я чувствую ее через фотографии и истории, фильмы и песни. Мы не совсем чужие. Затем музыка переходит к более поздним десятилетиям: «The Scientist» группы Cold Play, «Dancing on My Own» Робин, «Do I Wanna Know» от Arctic Monkeys, «Wasted on Each Other» Джеймса Бей, и «River» Бишоп Бриггс. Краткий итог последних двадцати или около того лет, но для меня они новые.