Прости, я тебя проиграл - Галина Милоградская Страница 33

Во рту было сухо. Настолько, что язык с трудом шевелился, прилипая к нёбу. Запястья гудели, ныло всё тело, между ног отчётливо саднило. С трудом, я разлепила веки — ресницы слиплись солёной коркой. Спальня. Наша спальня, в которую уже не надеялась вернуться. Я лежала на кровати, полностью обнажённая. Руки перетягивали верёвки, привязанные к изголовью, запястья тоже были крепко зафиксированы, не пошевелиться. Мой телефон лежал на тумбочке, как насмешка над свободой.

— Очнулась? — Вадим вышел из душа в одном полотенце. — В этот раз я что-то погорячился, ты не приходила в себя час.

— Час? — сипло спросила я. Осторожно подтянулась повыше на подушке. Плечи тут же заныли, верёвки на ногах натянулись.

— Около того.

Присев на край кровати, Вадим погладил мой живот, задумчиво посмотрел на грудь и коснулся кончиком пальца правой. Я опустила глаза: груди были покрыты мелкими синяками, соски болели, словно их кто-то кусал. Скорее всего, так и было. Стоит сказать Вадиму спасибо за то, что всё это время я была без сознания. Он никогда не был со мной таким грубым, но видимо, полная безнаказанность творит чудеса.

— Не боишься, что подпортил товарный вид? — хрипло спросила, спокойно встречая его взгляд.

— Не боюсь, — хмыкнул Вадим. — Твоему хозяину это даже понравится. Он любит пожестче.

Пожестче. От картин, моментально вставших перед глазами, снова затошнило. Я честно пыталась дышать медленно и размеренно, но воздух вырвался из лёгких короткими выдохами. От гипервентиляции начала кружиться голова, перед глазами снова поплыло.

— Хватит. — Хлёсткая пощёчина моментально привела в чувство. — Не разыгрывай из себя барышню, теряющую сознание при слове «член»!

— Я хочу в туалет, — сказала как можно спокойнее. Пока не то, чтобы сильно хочу, но надо понять, что будет делать Вадим в такой ситуации.

— Потерпишь, — хмыкнул он, поднимаясь. — Кстати, Бессонов отреагировал так, как надо. Смотри.

Я жадно впилась взглядом в экран своего телефона. Слёзы снова подступили, размывая картинку.

«Спасибо за проведённое время. Это было весело. Кстати, твои договора у меня, если станешь меня искать, я их солью. Вещи можешь выбросить. Прощай».

И короткое: «Сука!» в ответ. Поверил. А разве у него не было причин не верить? Кто бы на его месте отреагировал иначе? Отчаяние накрыло оглушающей волной. Я зажмурилась, душа рвущиеся наружу рыдания, но сдалась, заплакала тихо, отчаянно, пряча лицо в сгибе локтя.

— Вот видишь, Ленусик, я был прав. Так что советую тебе не играть в оскорблённую невинность, а расслабиться и получать удовольствие. Его я тебе гарантирую.

Он вышел, оставляя меня наедине с болью, захватившей всё нутро. Снова жалкая, ненужная, одинокая, как никогда прежде. Я чувствовала, как ширится пустота в груди, заполняя каждую клетку. И проваливалась в эту пустоту, теряясь в ней. Где мой супергерой, который спасёт и унесёт на руках в мир с единорогами и радугой? Зачем мне показали, какой яркой может быть жизнь? Чтобы отобрать одним махом, опустив на самое дно? Если душа может сломаться, моя взорвалась с оглушительным треском, засыпая всё вокруг хрустальными осколками.

Без особой надежды я снова подёргала верёвки, но они были затянуты в крепкие узлы по бокам кровати, зубами не дотянуться. Вадим зашёл в спальню так стремительно, что я вздрогнула. В руке он держал непрерывно звонящий телефон. Оглянувшись, распахнул комод, достал свои трусы, скомкал и запихнул мне в рот. Потом подмигнул и принял звонок:

— Слушаю. В последний раз я видел её, когда вы приезжали за вещами. — Он помолчал, а я отчаянно замычала, услышав знакомый голос. Вадим угрожающе качнул головой и положил ладонь на шею. — Это не мои проблемы, Максим. Надеюсь, нарушение контракта не скажется на мне?

Макс что-то коротко крикнул и оборвал разговор. Вадим тут же убрал ладонь и вытащил кляп изо рта.

— Теперь точно всё. Искать тебя здесь он не будет. Ты исчезла, Ленусик. А когда появишься, я очень хочу стать свидетелем вашей встречи.

— Мудак! Чтоб ты сдох! Ненавижу тебя!

— Конечно, ненавидишь. Я в тебе не сомневался.

Я дёрнулась, когда он погладил щёку, попыталась ухватить руку зубами, но Вадим успел вовремя её одёрнуть.

— Успеешь ещё накусаться. Отдохни пока, позже приду с обедом. Ты же хочешь есть?

Можно было играть в гордость, но если мне нужны силы, надо есть. Если я надеюсь всё-таки сбежать из этого кошмара. Злость на Вадима подстегнула: всё-таки сдаваться рано. Выберусь и приду к Максу. Расскажу всё, даже если он не захочет выслушать. Он поймёт, поверит, обязательно поверит! Телефон постоянно светился, Макс названивал мне, и это выводило из равновесия: вот он, так близко, только протяни руку и коснись экрана. Но всё, что мне было доступно: беспомощно смотреть на растущее количество пропущенных вызовов.