Клятва верности - Черил Энн Портер Страница 33

Он улыбнулся и кивнул.

– А вы, дорогая Ханна? Поразмыслив, она улыбнулась в ответ:

– Выходит, я тоже.

По какой-то непонятной причине оба рассмеялись, и на душе у Ханны стало подозрительно уютно и легко.

Неужели они вот так запросто болтают на ничего не значащую тему?

Ханна осторожно посмотрела на сидящего напротив Слейда. Под намокшей тканью сорочки виднелись темные волоски и бугорки сосков. Девушка перевела взгляд ниже, но до того устыдилась своего поступка, что немедленно отвела глаза.

Затем она снова вызывающе взглянула на Слейда. Ответный взгляд был серьезным. Даже слишком серьезным: похоже, от него не укрылось ее смущение. Близкая к панике, Ханна забормотала первое, что пришло на ум:

– Я не знаю, что нашло на вашу бабушку. Я ожидала, что она велит выставить меня за дверь. Но породниться! Конечно, я не враг Изабель, но все-таки прихожусь родственницей вашим ужасным соседям.

– Как раз это совершенно не важно. – Слейд сплел руки на груди.

«А что же важно?» – подумалось ей.

Ханна сжалась под неподвижным взглядом Слейда. Тонкие извилистые струйки дождя бежали по стеклу все чаще и быстрее. Куцый кустик за окном резко дернулся под порывом ветра, торопливо погрозив Ханне одной из веток, словно указательным пальцем, как будто предупреждая ее… предупреждая о чем?

Чувствуя настоятельную потребность прервать паузу, Ханна проговорила:

– Хорошо хоть, что ваши домашние не заставили вас прихватить Эсмеральду в качестве поддержки.

Плечи Слейда затряслись от смеха.

– У нашей собаки хватило ума остаться дома в такую непогоду.

– Зато у вас не хватило ума даже накинуть плащ, – язвительно заметила Ханна и умолкла, испуганная собственной смелостью.

Однако ее собеседник ничуть не разозлился. Наоборот, он с усмешкой покачал головой:

– Моего ума хватило только на то, чтобы расстроиться из-за вашего отсутствия, дорогая Ханна. О себе я просто-напросто забыл.

– Бросьте, мистер Гаррет, мы оба знаем, что все не так!

– Правда? – Улыбка Слейда несколько померкла. – Кстати, я уже дважды просил называть меня по имени. Что мешает вам перейти на ты?

Ханна смутилась. Теперь, когда они вели такой легкий диалог, переход на ты казался естественным, но какая-то настороженность мешала Ханне.

– Я… не могу. Для меня… – Она умолкла. – Вам гораздо проще. Вы зовете меня Ханной с того самого момента, как… – Ее голос прервался.

– Да? – по-кошачьи мягко переспросил, почти мурлыкнул Слейд, наклоняя голову ближе к лицу Ханны.

Девушка отступила на шаг. Почему-то она испугалась, хотя больше всего на свете ей хотелось хихикнуть.

– Перестаньте, прошу вас. Мне не нравится, когда вы так себя ведете.

Слейд с сомнением приподнял брови:

– Неужели? А мне думается, что как раз наоборот, Ханна. Внезапно Ханна разозлилась. Ну почему он постоянно ставит ее в неловкое положение?

– Буду весьма признательна вам, сэр, если вы перестанете принимать решения за меня. Особенно относительно того, что мне нравится или не нравится.

– Сейчас ты похожа на маленькую дикую кошку, – огорошил ее Слейд неожиданным переходом.

Осознав, что стоит со сжатыми в кулаки руками, Ханна фыркнула и тряхнула волосами. Она не привыкла подолгу спорить, особенно если на нее смотрят в упор, как сейчас Слейд Гаррет, поэтому девушка поспешила сменить тему:

– А что за деревья растут вон там? Я никогда прежде таких не видела, – кивнула она в сторону окна, надеясь, что Слейд повернет голову и его пронзительные глаза хоть на мгновение оставят ее в покое.

Ничего подобного не произошло.

– «Что за деревья, Слейд», – поправил он. Ханна закатила глаза.

– Что за деревья, Слейд? Теперь доволен?

– Вязы, – коротко ответил тот, по-прежнему глядя на Ханну.

– Да ты даже не взглянул! – взмолилась она, ткнув пальцем в стекло за плечом Слейда.

– Мне незачем. В этой части парка растут только вязы. Они очень старые. Когда я родился, вязы уже были высокими.

– Ты здесь родился? В этом доме? И рос тоже тут? – Ханну почему-то невероятно удивило открытие, что Слейд Гаррет когда-то был маленьким мальчиком.

Лицо Слейда едва заметно помрачнело.

– Да. А почему ты спрашиваешь? – произнес он каким-то безжизненным тоном, и Ханна поняла, что затронула запретную тему.

Пытаясь исправить ошибку, она ответила как можно беспечнее:

– Просто так. Здесь удивительное озеро и очень красивый мост. Да и дом весьма элегантный. А уж вязы и того лучше! Наверняка весной и летом парк – великолепное место для игр, – тараторила она, с ужасом замечая, как меняется лицо Слейда. – Думаю, в таком доме здорово расти, – почти испуганно закончила она.

– Здорово? – Он смотрел на нее почти целую минуту. Глаза у него стали черными, злыми, ненавидящими. Рот изогнулся в презрительной усмешке. – Расти в таком доме было совсем не здорово. Здесь царил сущий ад.

* * *

– Ох уж эти чертовы Гарреты! Будь проклята вся их семейка! – с досадой воскликнул Сайрус Уилтон-Хьюмс, глядя на улицу сквозь стеклянные двери террасы. – Надеюсь, никто не заметит, как кредитор выходит из наших ворот, Пейшенс.

Снаружи, как раз там, куда он вглядывался, прыткий человечек садился в наемный экипаж. Сайрус мрачно следил за ним до тех пор, пока тот не скрылся внутри повозки.

– Ну почему все зло в моей жизни исходит от тех, с кем меня связывают родственные узы? – Сайрус обернулся к жене. – Публичные обвинения Ханны заставили нас на неделю покинуть родное имение. А сегодня, едва вернувшись домой, мы обнаруживаем у ворот какого-то жалкого торговца. Мне хотелось стереть его в порошок, между тем пришлось расшаркиваться перед ним, уверяя, что мы продадим последнюю мебель, чтобы немедленно с ним рассчитаться. За что нам такие муки, дорогая? Проклятая Ардис обманула меня и с того света!

– Выходит, зря мы так поторопились приблизить ее смерть.

– Представляю, как она хохотала, глядя на нас сверху, когда вскрыли ее завещание! Жалкий трастовый фонд! Мне, родному внуку! Самому близкому родственнику! – бесновался Сайрус, потрясая кулаками. – Вот награда за нашу заботу! Разве дурища Кэтрин хоть раз навестила Ардис? А Слейд Гаррет? Кто он ей? Седьмая вода на киселе! Старая карга просто выжила из ума, поместив их во главе списка наследников.

Пейшенс возлежала на круглом диване, продавать который она категорически отказывалась. Она реагировала на слова мужа с ледяным спокойствием, как если бы все, что он говорил, ее совершенно не касалось. Можно было подумать, что она вообще не слышит воплей Сайруса, если бы не чуть приподнятая бесцветная бровь.