Время возвращать долги - Александра Ронис Страница 33

Кир появился уже на следующий день, против обыкновения остановив машину на соседней улице. Видимо, до него наконец дошло, что раз он хочет, чтобы она для него стучала, то и светиться рядом с ней не стоит.

— Как-то это непрофессионально, — язвительно думала Олеся, приближаясь к его тачке с таким чувством, словно ее ведут на эшафот.

Получив безымянную смс: «Жду за углом», она вынуждена была придумать предлог для внезапной отлучки из дома, и эта очередная ложь перед Женей и дочерью чертовски ее разозлила. Но в то же время Олеся, памятуя о том, что, возможно, без помощи Кира ей не осуществить задуманное, обрадовалась, что наконец-то можно приступить к делу. Бесконечные мысли в голове, собственные фантазии (почему-то всегда безрадостные) о будущем сводили с ума, лишали тех остатков смелости, которые у нее еще остались. Лучше уж начать действовать.

— Ну, че, крошка моя, надеюсь, тебе есть, чем меня порадовать? — с гаденькой ухмылочкой спросил Кир, гоняя во рту зубочистку, отчего его поросший короткой щетиной подбородок непрестанно двигался, а на худых впалых щеках образовывались складки. Сняв солнцезащитные очки, он с головы до ног оглядел ее, напряженно замершую на соседнем пассажирском сидении, многозначительно и облизнулся, снова похабно ухмыльнувшись своим мыслям.

В эту самую минуту, глядя на него затравленным взглядом, Олеся поняла, что договориться с ним, да еще на ее условиях, будет очень и очень трудно, почти невозможно. Но она должна была попытаться ради новой жизни для дочери!

Выкинув зубочистку в окно, опер провернул ключ в замке зажигания, двигатель завелся, и внутри у Олеси все похолодело. Если он намеревается увезти ее в безлюдное место, то явно с одной целью!

— Стой! Куда ты меня везешь?! — ее мелодичный голос задрожал помимо воли.

— Ну как же? — он расплылся в мерзкой улыбке и низким, проникновенным голосом сообщил: — Я соскучился.

Видимо, на его взгляд это должно было подействовать на нее возбуждающе. Хотя, Олеся знала, ему было плевать на ее желание или нежелание.

— Нет, подожди! У меня «эти» дни, — выпалила она первое, что пришло на ум, чтобы избежать принудительного секса.

Уже трогаясь с места, Кир хитро на нее глянул и, словно обращаясь к недалекой дурочке, укоризненно заметил:

— Ну, ты же профессионалка. Ты же не только одним местом работать умеешь.

— Нет! Нет! Подожди, Кир, — снова запротестовала Олеся и, подавшись всем телом вперед, развернувшись лицом к оперу, вцепилась рукой в бардачок, как будто там был скрыт тормоз, и, давя на него, она могла остановить машину. Да если нужно будет, она и грудью на руль ляжет, лишь бы никуда не ехать с Киром, не обслуживать его физиологические потребности! — Мне нужно тебе кое-что сказать!

Ее импульсивное поведение, как ни странно, подействовало — опер резко нажал на тормоз, и Олесю кинуло вперед. Она неуклюже ткнулась головой в лобовое окно, но, даже не заметив секундной боли, тут же вся обратилась к Киру.

— Говори, что там у тебя, — на его лице не осталось ни намека на улыбочку или ухмылочку, из глаз тоже исчезло шутливое выражение. — Узнала что-нибудь важное?

— Нет, пока нет, — осторожно протянула Олеся, понимая, что тем самым она разочарует, а возможно, и разозлит Кира.

Свой же страх постаралась загнать подальше внутрь, чтобы опер не почувствовал, что она и сама не верит особо в свое же предложение. Была надежда, что если она вот так к нему — с пониманием, по-доброму, — то и он отнесется к ней соответствующе. Все-таки она просит больше не за себя, а за маленького ребенка. Ведь должно же оставаться что-то в человеке светлое. А дети — это всегда святое.

— А че тормозишь тогда? — прикрикнул на нее «светлый человек».

Одну из причин, побудившую ее пойти наперекор приказам опера, она озвучивать вслух остереглась, но Кир и без этого догадался.

— А, я понял, — снова осклабился он и, положив ладонь на коленку Олеси, со смехом сказал: — У тебя, видимо, с ним любовь сейчас, да? — даже подмигнул понимающе. — Ты ему, наверное, изменять не хочешь? — и сжал колено.

Да, ей, привыкшей уже, казалось бы, ко всему, будет горько и стыдно перед Женей, но исповедоваться в этом Киру она не собиралась! Да, ей придется однажды вернуться «на работу», но это будет потом-потом, сейчас же…

— Мне нужно просто с тобой поговорить, — она с силой столкнула руку опера с ноги. — Думаю, мы с тобой сможем договориться.

— Мы? С тобой? Договориться? — заржал Кир. — О чем?

Его откровенная насмешка поколебали уверенность Олеси в себе, но она все же заставила себя приступить к сути дела.

— Я знаю, что это твоя… работа, — запинаясь, начала она издалека, — ловить преступников и предтр… предотрв… — презрительно-издевательский оскал опера, из разряда «Тупая проститутка!», стал еще шире, но Олесю это не смутило, — предотвращать преступления, — наконец выговорила она сложное слово, — но я тебе клянусь, что Женя, он ничего такого не замышляет и ни в чем участвовать не собирается!

— Ты правильно все понимаешь, — прервал ее жаркую речь Кир. — «Женя» твой — преступник, и ему самое место на нарах. Рано или поздно он там окажется. Так уж лучше раньше, чем позже, — коротко рассмеялся он своей же шутке и резко оборвал смех: — Нах*р мне тут под боком быдло?! И дружки у него «перспективные». Мне раскрываемость нужна!

— Вот-вот! Вот про это я и хотела с тобой поговорить! — Олеся была безумно рада, что разговор вывернул в то русло, куда ей нужно. — Я! Я готова взять на себя любое преступление, — затараторила она, — признаться хоть в убийстве, хоть в двух! Да хоть в чем! Только, пожалуйста, — тут она замедлилась и умоляюще закончила: — пожалуйста, оставь в покое Женю, — только что руки в молитве не сложила.

— Ты реально на зону собралась? Ради него?! Больная?! А дочь на кого оставишь? — бредовость ее «предложения» сорвала маску превосходства с опера, он моментально стал серьезен. На мгновение Олесе показалось, что перед ней на самом деле порядочный человек, а не наглый беспредельщик, избалованный безнаказанностью, которую ему дарили ментовские корочки.

— Так будет лучше, — смутилась она и отвернулась к боковому окну.

— Кому лучше, дура?! — он больше не смотрел на нее с пренебрежением, скорее, с недоумением. — Дочке твоей малолетней?! С этим педофилом?

— Он не педофил! — вскричала Олеся в отчаянии. Именно это обстоятельство стояло непреодолимой преградой на ее пути к мечте. То же самое ей и юрист сказал, а она все не хотела сдаваться.