Параллельные - Оксана Алексеева Страница 33

– Меня обсудили, давай теперь его обсудим, – вернул он меня к прежней теме. – Так что ты там хотела сказать?

И я расписала обстоятельно:

– Он занимается творчеством с полной отдачей, создает вокруг себя концентрацию вдохновения. На побочные дела забивает, но если речь заходит о непосредственной работе, то он становится бесподобен. Я серьезно! И неважно, что именно делает, а энергией всех вокруг накрывает. А когда смеется – порождает у всех зрителей эйфорическую влюбленность.

Гоша выронил тряпку.

– Кристюш, так он тебе начал нравиться?

– Да сосредоточься ты, Гоша! Я говорю, что такая самоотдача в работе действительно гипнотизирует. Ты бы видел, как он актрису засасывал! Даже у меня в гландах зачесалось…

– Кристюш, он тебе нравится?

Я остановилась – видимо, без ответа не отстанет:

– Ну, в некотором роде – да. В смысле, я ведь его никогда уродом и не называла. Но ты с этим словом поосторожнее, а то услышит Егор Михайлович, и больше не будет ни у меня выгодной работы, ни у нас с тобой жилья. Кстати, глянь, не появились ли новые объявления!

Но он не последовал распоряжению, а подошел и зачем-то обнял меня своими ручищами.

– Я никому не расскажу, можешь мне доверять, подруга! Но как же это романтично – запретная любовь, у которой нет будущего. Вы как параллельные миры, которые могут существовать только независимо друг от друга и никогда не пересекутся!

Понятно, чистящего порошка надышался. Зинаида бессердечно разорвала наши обнимашки и отправила в разные стороны: меня – перестилать постель, а большому Гоше стоит помыть большие плафоны.

В спальню Саши я раньше не заходила. Большая комната – гостиная на первом этаже примерно того же размера. Возле стены на подставках три гитары – две акустики и красная электро, которую я уже видела в поездке. А в углу вообще барабанная установка, некоторым тихо жить не запретишь. Но в остальном – обычная жилая комната. Я оглянулась на открытую дверь и подошла к полке. В рамке портрет мужчины с мальчиком на руках – наверняка отец с маленьким Сашей.

Я особо не медлила, сразу принялась за дело, снимая темно-серое постельное белье и готовя другое – такое же, но с бордовым отливом. Вообще-то, в этом действе ощущалось что-то немного интимное, была б я фетишисткой – сейчас бы терлась всем телом о пододеяльник. Но я-то человек нормальный, потому просто пошуршала тканью в ладонях. Нравится ли он мне? Ну, Гоша, ну, болтун! Хотя легкая эйфорическая влюбленность где-то за окнами витает, не так чтобы слишком далеко, но пока и не совсем рядом.

Зинаида уехала домой ближе к вечеру, предварительно приготовив ужин. Но после ее ухода Гоше все не сиделось на месте.

– А ничего, если я пирог испеку, как думаешь? – он смотрел, что из продуктов имеется в наличии. – Хочется хоть что-то ему приятное сделать!

От двери раздался голос Александра:

– Не надо мне насильно приятно делать.

– А пирог? – Гоша не растерялся. – С вишней, я тут целый контейнер вишни нашел! Вместе с пальцами сожрете, обещаю!

– Ну… звучит жутковато, – неопределенно ответил Саша и пошел переодеваться.

В итоге мы решили, что пирог одобрен. Гоша умело заводил тесто, я только успевала подавать продукты.

– Где венчик?! – заорал он на меня.

– Так помыла уже… не надо было?

– Поди вон, Кристюш, с твоей помощью получается еще медленнее!

Примерно так же он когда-то захватил кухню в нашей прошлой квартире. Я не то чтобы безрукая, да и простые блюда умею приготовить, но в сравнении с Гошей все у плиты выглядят лишними. Виновато улыбнулась и уселась за стойку, чтобы с безопасного расстояния за ним наблюдать. Александр через некоторое время вернулся и уселся на соседний стул, принял такую же позу.

– Вы вечером уже никуда не едете? – Я скосила на него глаза. – А то я готова к смене!

– Нет, на сегодня отбой. Да и пирога теперь хочется.

– Зинаида ужин оставила, разогреть?

– Начнем с пирога, Кристина. Только Зинаиде не говорите.

И мы сидели, подперев щеки, и пялились на нашего кулинара. Наконец-то Гоша нашел кухню себе по размеру, а то в предыдущих четырех квадратных метрах ему было тесно. И я видела, в каком вдохновении он пребывает – и из-за кухни, и из-за того, что своему любимчику может скрасить вечер лишними калориями. Любимчику… Кстати, сам он почему-то Александру не нравится, у меня создалось такое ощущение. Гоша и на вы снова перешел, чтобы его не раздражать, а я вообще этого выпада не поняла.

Я снова посмотрела на Сашу, стараясь не поворачивать голову, скользнула с татуировки на футболку, и выше – по шее, до подбородка. Столкнулась с тем же – скошенный в мою сторону взгляд, к которому прилагался вопрос:

– Что?

– Ничего. Клип готов?

– Нет, еще пару сцен решили переснять, потом серьезная обработка, но уже без меня.

– Понятно.

Мы снова уставились на Гошу, который от приподнятого настроения даже насвистывать начал – угадайте, чью песню.

– Я вот на него смотрю, – задумчиво начал Александр, – он мне так Зинаиду напоминает. Особенно фигурой со спины.

– Это была первая моя мысль, когда я увидела Зинаиду! Речь не о фигуре, конечно, но они точно одного поля ягоды!

– Точно, – подтвердил Саша. – Я вот даже манную кашу сварить не умею.

– Так ее и я не умею! Кому нужна манная каша? Но, скажем прямо, в кулинарии я не спец. Особенно на фоне такого сравнения. А наша с вами фишка – найти себе таких гениев, как Гоша и Зинаида, и присосаться к ним как паразиты!

– Похоже на то, – он уже широко улыбался. – Налейте мне чаю, паразитка, вам ближе тянуться.

– С удовольствием, паразит!

– А я вот думаю, что у кого-то талант – готовить, у кого-то – петь, а у вас, Кристина, какой? Неужели ничего? А если поискать?

– Ну почему же? Я машину хорошо вожу!

– Так ее и я неплохо вожу. – Александр развернулся ко мне, чтобы разговаривать было удобнее. Я последовала примеру.

– Зато я трезвая бываю чаще!

– Ладно, уговорили. Не знал, что и такой талант существует.

Да где уж мне, как-то даже неприятно. Ведь и правда, у каждого есть своя изюминка, которая делает человека особенным, а я, получается, ничего не умею делать лучше других?

– Вот! – я расслышала в свисте Гоши знакомую мелодию и обратила на нее внимание. – Вот эта ваша песня мне почти нравится, неплохая. У вас вообще мелодии бывают удачными.

– А слова – отстой? Слушайте, Кристина, вы такая ярая моя антифанатка, что я начинаю приходить в тонус – включается желание и вас обратить в свою веру. Чем сильнее вы меня критикуете, тем больше тонуса.