Содержанка - Кейт Фернивалл Страница 33

Шесть дней. Шесть долгих дней от Алексея не было весточки.

Стало ясно, что брат бросил ее. Лида чувствовала себя потерянной и раздавленной. Она бродила по улицам Фелянки в надежде увидеть идущую широкими уверенными шагами высокую и статную фигуру с аккуратно уложенными волосами, но все было напрасно. С каждым прошедшим днем страхи ее крепли. Лида уже не сомневалась, что Серов раздобыл какую-то информацию в тот вечер, когда отправился с обходом по кабакам, и с ней поехал в лагерь. Алексей решил действовать в одиночку.

Без тебя мне лучше работается.

Так он раздраженно бросил в ответ на ее предложение пойти с ним, когда стоял в темном коридоре у ее двери. Вот он и поехал в лагерь сам, возможно, на каком-нибудь грузовике, подкупив водителя. Он найдет отца и каким-то образом вывезет его из России, даже не дав ему возможности увидеться с ней, и Йене Фриис решит, что она о нем не помнит. И они снова будут скакать вместе на лошади через лес, дока она…

Лида закрыла рукой рот, чтобы не позволить словам сорваться с губ. Она должна была найти Йенса, прежде чем он исчезнет, ей было нужно задать ему так много вопросов. Папа, дождись меня, пожалуйста. Я не бросила тебя.

— Не ходи.

— Со мной все будет в порядке, Лена.

— Ха!

— Я не ребенок и сама могу прекрасно о себе позаботиться.

В ответ женщина нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что можешь сделать вил, что ты не ребенок. Но позаботиться о себе — не думаю.

Лида недовольно хмыкнула, ее дыхание колечком пара лениво поднялось в прозрачный холодный воздух. Они стояли на платформе вокзала Фелянки в окружении людей в военной форме — это солдаты проезжавшей транзитом через город части дожидались поезда. Их спокойное терпение поражало Лиду. Ее ноги не знали покоя, сердце билось с такой силой, что она не могла долго устоять на одном месте и поэтому сновала по платформе из одного конца в другой, с трудом протискиваясь через скопление людей. Промерзшая станция превратилась в мужскую территорию, вокруг были слышны только густые голоса и громкий мужской смех. Здесь даже пахло по-другому.

Солдаты полулежали или сидели на своих вещмешках. Когда Лида проходила мимо, их взгляды не поднимались выше ее бедер, и смотрели они во все глаза. Кто-то даже протягивал руку, чтобы дотронуться до ее лодыжки, или запрокидывал голову, чтобы как будто случайно прикоснуться к ее юбке. Но Елена ходила за ней не просто так — ее зонтик опускался на голову каждому, кто тянулся к Лиде. От этого девушке стало смешно, и она улыбнулась. Даже ее мать не сделала бы такого. Это было довольно грубо.

— А вы умеете успокаивать мужчин, — заметила Лида.

— Нужно еще подумать о том, как мне придется успокаивать Льва, когда он узнает, что ты сама уехала на поезде.

— Я три дня стояла в очереди, чтобы получить этот билет.

— Сама ему это скажи.

— Я теперь вижу его, только когда он спит.

— Он день и ночь разыскивает твоего братца, будь он неладен.

— Я знаю.

Лида могла представить себе, как он ходит из кабака в кабак, пьет и дерется в темных подворотнях, чтобы хоть что-то разузнать о судьбе Алексея. Ох, Попков, и ты ведь даже не любишь этого человека.

— Я скоро вернусь, — пообещала она. — Он даже не заметит, что меня не было.

На этот раз Лида была готова. Она знала, что ее ждало. Ее дыхание затуманило окно вагона, и она провела по нему рукавом пальто, чтобы вытереть влагу. Ей хотелось, чтобы ничто не разделяло ее и то, что находилось снаружи.

Густые сосновые леса проплывали за окном. Темные ветки заканчивались иголками, обросшими снегом, который искрился так ярко, что казалось, будто воздух наполнен теплом. Но Лида знала, что это не так. Она уже научилась многому не верить.

В купе не было свободных мест, и она была единственной женщиной. Ты знала, что так будет, поэтому не хнычь и не жалуйся. И все же ей было страшно в этом закрытом пространстве. Два ряда сидений, расположенных лицом друг к другу, и висящие над головами пассажиров сетки прогибались под весом тяжелых армейских мешков, которые держались на этих хрупких полках лишь каким-то чудом. Почти все соседи Лиды были солдатами в грубых, пропахших табаком шинелях. В таком маленьком помещении им, казалось, не хватало места. Сапоги их были слишком большими, а шутки слишком громкими. Лишь двое мужчин в купе были в штатском. Один из них спал, надвинув кепку на глаза (похоже, шум ему нисколько не мешал). Второй, сидевший у окна прямо напротив Лиды, был в элегантном костюме в тонкую полоску и щегольской фетровой шляпе. Он часто посматривал на карманные часы, но у Лиды сложилось впечатление, что делал он это больше не для того, чтобы узнать время, а для того, чтобы продемонстрировать их красоту. Когда он в пятый раз достал их из жилетного кармашка, подцепив массивную золотую цепочку большим пальцем, терпение Лиды лопнуло. Она немного наклонилась вперед и произнесла: