Возраст любви - Бертрис Смолл Страница 33

— Вряд ли нам это удастся. Поверь, этот человек наделен сильными магическими чарами. Все же Майя не боится, несмотря на то что он до сих пор не показал ей лица.

— Наверное, ужасно искалечен или уродлив, как сам сатана, — мрачно буркнула Исбел.

— Или ослепительно красив, — возразила Горауин.

— Почему же скрывает свою внешность? — фыркнула Исбел.

— По-видимому, хочет, чтобы его полюбили за нрав и характер, а не за красоту, — мудро рассудила Аргел. — Сколько еще ждать, прежде чем мы получим ответы, которых ищем?

— Подозреваю, очень скоро, — ответила Горауин. — Год идет на убыль. Думаю, он захочет видеть ее своей женой еще до зимы.

В зал торопливо вошел Мирин Пендрагон. Женщины почтительно присели перед хозяином дома. Он уселся перед камином и вопросительно взглянул на них, приглаживая влажные волосы. Мирин объезжал молодого жеребца и очень устал. На рубашке темнели большие пятна пота.

— Рейф сказал, что дело срочное, — начал он, — но, пожалуй даже хорошо, что ты меня позвала. Уж очень упрямая скотина попалась!

Он знаком велел женщинам сесть, и те немедленно подчинились.

Аргел негромким голосом рассказала историю, которую поведала Майя.

— Думаю, муженек, именно поэтому она отвергла столько подходящих поклонников, — объяснила она.

— Уверена, что девушки не решили над тобой подшутить? — спросил он.

— Но где в таком случае она раздобыла подвеску и цепь? — возразила Аргел.

— А они точно настоящие?

Аргел кивнула. Лорд Дракон обратился к Горауин:

— А ты что об этом думаешь? Аргел права?

— Цепь необыкновенно искусной работы. Что же до подвески… только волшебник способен заключить в драгоценный сапфир столь изящную копию замка. Если не этот мужчина подарил его Майе, каким еще образом она сумела получить столь дорогое украшение?

Пендрагон задумчиво нахмурился.

— Добро это или зло? — подивился он вслух.

— Мы не узнаем, пока не увидим этого человека, — сказала Горауин.

— И Майя говорит, что выйдет только за него? — уточнил Мирин.

— Клянется, что не посмотрит ни на кого, кроме него, — подтвердила Аргел.

— Что же, увидим, — решил Мирин. — Интересно, захочет ли он получить только Майю, без приданого и земель? Может, именно этого он и добивается.

— У него замок, — напомнила Горауин.

— Или он умело задурманил голову глупенькой девчонке, — злобно выкрикнула Исбел. — Если он промышляет волшебством, может, этот замок не что иное, как иллюзия.

Аргел и Горауин презрительно хмыкнули.

— Нет, дорогие, — возразил лорд Дракон, — она не так уж не права. Я сам должен убедиться, что замок действительно существует и это действительно замок, а не развалины. Что у Майи будет свой дом.

В этот момент в зале появились девушки.

— Становится темно, — пожаловалась одна.

— И ветер поднялся, — добавила другая.

— Идите к огню, — пригласил отец и, посадив Джунию на колени, улыбнулся, когда ее головка легла на его широкое плечо.

— А теперь, моя красавица Майя, признайся, твоя мать сказала правду? Может, ты решила подшутить над нами?

— О, я бы не посмела, отец, — прошептала девушка.

— И ты так и не видела его лица? — с любопытством допрашивал Мирин. — Как можно любить человека, чья внешность для тебя загадка?

— Я сама не понимаю, — пожала плечами Майя, — но могу сказать, что люблю его за голос и доброту. Те, кто ему служит, похоже, уважают и почитают его. И любят тоже. Собаки бегут к нему, заслышав голос. Он нежен и мягок с ними. Уверена, что он любит меня, а ведь сколько раз я повторяла, что не выйду за человека, который ко мне равнодушен.

— Ах, в этом все и дело, дочь моя, — встрепенулся Мирин. — Действительно ли он человек или злой дух, явившийся с бесчестными замыслами, чтобы увести тебя из родного дома?

— Мне все равно, — настаивала Майя. — Я люблю его, и это главное.

— Тогда я должен познакомиться с ним, — спокойно объявил лорд Дракон.

— Он пообещал, что скоро придет, — уверенно ответила Майя.

— Вот и хорошо, — кивнул отец, не желая показать, как встревожен. Разве благородный человек пробирается в дом с целью обольстить девушку во сне? Ему было не по себе, хотя Аргел и Горауин, похоже, ничуть не смущало происходившее.

Той ночью, гуляя с возлюбленным в саду возле замка, девушка тихо попросила:

— Покажи мне свое лицо. Мне все равно, даже если ты искалечен или покрыт шрамами.

— Вовсе нет, — заверил он.

— Но если ты так и не покажешь мне лицо, господин, как же я узнаю тебя, когда ты приедешь к отцу просить меня в жены?

— Обязательно узнаешь, любовь моя, — пообещал он. — Твое невинное сердце верит мне, пусть ты и не видела моего лица, и именно поэтому ты обязательно узнаешь меня, когда я появлюсь в «Драконьем логове».

— Скоро? — не унималась она. — О, господин, мы будем вместе все время, а не только по ночам!

— Клянусь, что приеду очень скоро, любимая. И ты почувствовала это, иначе не позволила бы домашним увидеть свое украшение.

— Так оно и есть! — воскликнула Майя.

Он рассмеялся, сжал ее подбородок, и она ощутила властное прикосновение его губ.

На следующую ночь возлюбленный не появился. Майя проснулась в слезах. Никто не мог успокоить ее до той минуты, когда вбежавший в зал слуга объявил о приближении всадника. Расстроенная девушка вскочила и поспешно вытерла глаза.

— Он приехал! — вскричала она. — Приехал!

И выбежала из зала. Длинные рыжие волосы развевались на ветру, но она ничего не сознавала. Остальное семейство последовало за ней.

— Откуда она знает? Почему так уверена? — допрашивала Исбел. — Джуния! Не смей от меня отходить!

Огромный вороной жеребец вихрем взлетел на холм. Всадник спешился, и все увидели, что он высок и строен. Черные волосы были коротко острижены. Темно-серые глаза пристально оглядывали собравшихся. Черты его лица были совершенны. Горауин подумала, что в жизни не встречала мужчины красивее.

К общему удивлению, Майя коротко вскрикнула и бросилась в его объятия.

— Ты приехал за мной, господин! — выдохнула она, обожающе глядя на него.

Он крепко обнял ее. Глаза зажглись радостью.

— Я действительно приехал увезти тебя, Майя, но только с разрешения твоих родителей, — сказал он, целуя ее в макушку. Потом, отстранив ее, поклонился Мирину. — Прошу руки вашей дочери, господин.

— Столь важное дело не годится обсуждать второпях, — ответил Мирин. — Назовись сначала. Мы не знаем, кто ты.