Крестная мать - Звева Казати Модиньяни Страница 33
Крестная мать - Звева Казати Модиньяни читать онлайн бесплатно
– Сказать-то почти нечего, – извиняющимся тоном произнесла Анна.
– Что поделаешь… – в душе обрадовался священник.
– А может, надо сказать слишком много, а я неграмотная женщина, робею. Подпись свою поставить могу, выучила наизусть, а писать не умею.
– Это ничуть не умаляет вашего ума, – на всякий случай польстил он. – Вы всегда были разумной женщиной. А сейчас оградились молчанием, потому что не верите в помощь своего священника, – оправдывал он Анну. – Но иногда расскажешь, и на душе полегчает.
– Историю нашу вы знаете, дон Пьетро… – И она умолкла, воздержалась от упоминания имени господа всуе. – Судьба против нашей семьи. Сына моего убили. Невестка потеряла разум от горя и не может быть хорошей матерью детям. Внучка замкнулась и ощетинилась, как еж. На ее глазах убили отца, но, может быть, девочка страдает не только от этого, – вздохнула Анна, припоминая горестные взгляды, которыми обменивались Аддолората и Нэнси.
– Я видел вашего внука, Сальваторе. Мне он показался вполне уравновешенным мальчиком, – попытался утешить ее священник.
– Сэл повторяет все за сестрой, он – ее тень, – объяснила старушка.
– В этих случаях время лучший лекарь. Время и вера. Надо молиться и ждать, годы сделают свое дело.
Много неясного было в возвращении семьи Пертиначе из Америки, дон Пьетро это чувствовал, но не хотел вникать. Десять лет назад они уехали бедными, как церковные крысы, продали даже домишко у подножия арагонского замка, а сейчас живут на холме в городском особняке, который им предоставил дон Антонио Персико, уважаемый человек, владелец пастбищ, виноградников, оливковых рощ и многих домов не только в Кастелламаре, но и в Трапани, и в Алкамо. На имя Аддолораты в Коммерческом банке открыт счет, на который регулярно поступают доллары. Семья Пертиначе пользуется явной поддержкой, и приходский священник церкви Святой Ассунты догадывается, кто им покровительствует. Но догадываться – это одно, а знать – другое.
– Если я смогу вам быть полезен, – сказал он, с усилием поднимаясь, – вы знаете, где меня найти.
– Хвала Иисусу Христу! – произнесла Анна, когда священник садился на велосипед.
– Вечная хвала! – ответил дон Пьетро, нажимая на педали, вполне удовлетворенный тем, что исполнил свой пасторский долг, избежав опасного бремени исповеди.
На крыше двухэтажного особняка в конце проспекта, где жила семья Пертиначе, была устроена терраса, огороженная балюстрадой из каменных колонн. На террасе в больших горшках цвела герань. Сбоку возвышалась стена примыкающего строения, более высокого, чем особняк, на котором был установлен зеленый тент-крыша. Под этой защитой от редких дождей и палящего летнего солнца стояли плетеные кресла и низкий столик. Со своей террасы Нэнси видела печальную известковую громаду горы Монте-Иничи – гиганта, поросшего скудными пастбищами и виноградниками, которые время от времени обрабатывали рыбаки, вынужденные попеременно заниматься то рыбной ловлей, то сельскохозяйственными работами. Широкий морской залив сицилийского побережья необычайно красив и щедр, но рыбаки-браконьеры обобрали его, пользуясь взрывчаткой, рыбы теперь стало совсем мало. Куда бы Нэнси ни посмотрела, красота всюду – только маска, скрывающая нищету на земле ее предков, где она чувствует себя чужой. Она видела греческие храмы в Селинунте и развалины Сегесты, но величественные останки древней цивилизации не развеяли ее тоски по Соединенным Штатам, которые она считала своей истинной родиной. Правда, Нью-Йорк связан с воспоминаниями о гибели отца и выстрелом, унесшим жизнь Тони Кроче, а вместе с ним и наивность Нэнси. Пролитая кровь положила конец розовым мечтам, теперь Нэнси терзалась раскаянием и тоской.
Прошел год с тех пор, как они вернулись на Сицилию. Тогда Нэнси еще не было и четырнадцати, теперь она выросла, стала высокой и стройной. Ее прекрасное, безупречное лицо, обрамленное массой густых темных волос, спускавшихся волнами на плечи, было подвижным и отражало быструю смену настроений. Выражение больших серых глаз, в которых поблескивали золотые искорки, было по-женски зрелым и полным грусти. Маленькая, еще не оформившаяся грудь подростка была едва заметна под блузкой.
Тяжелые переживания и трагический опыт недавнего прошлого сделали свое дело. Даже в те редкие минуты, когда Нэнси улыбалась, в глазах ее таилась неизбывная грусть. В школе она была молчалива и редко разговаривала даже с учителями. Дома она бывала мало и общалась только с Сэлом, который непрестанно втягивал ее в свои дела. Бабушка и мать не слышали от нее ни слова. Она проводила время в основном под зеленым тентом или на террасе особняка с книгами, наедине со своими мыслями. Она читала, писала, думала, а потом смотрела вдаль, на море. Там за бескрайним океаном, далеко-далеко от Сицилии ей виделась статуя Свободы, Эллис-Айленд, широкие кварталы Бруклина, небоскребы Манхэттена, Нью-Йорк-Сити – Америка, ее подлинная родина, откуда она вынуждена была скрыться с разбитым сердцем, сдерживая слезы. Ее утешала уверенность, что рано или поздно она вернется туда, в суетный, жестокий и шумный город, где кипит жизнь, где прошло ее детство. Вернется в тот мир надежд, неограниченных возможностей, такой непохожий на эту ссыльную землю, где она живет в ожидании разрешения Хосе Висенте, чтобы вернуться.
Для окружающих Нэнси и Сэл были американцами, к их мнению прислушивались, словно им одним была известна некая тайна. Семьи, у которых были родственники за океаном, обращались к ним за переводом писем и разъяснениями. Имя Нэнси было на устах всех, кто имел связь с Соединенными Штатами. Выражение ее лица, серьезное и бесстрастное, ее большие серые глаза внушали доверие, располагали к откровенности.
Однажды, когда Нэнси переводила по просьбе соседей с английского языка правила вождения автомобиля для соотечественника, недавно эмигрировавшего в Америку и собирающегося сдать экзамен на права, пришел Сэл. Он появился на ступеньках лестницы, ведущей на террасу, и улыбнулся сестре. Нэнси взглянула на своего смуглого брата, на его густую и всклокоченную гриву волос, на азартно блестевшие глаза, на лицо, раскрасневшееся от бега.
– Кто за тобой гнался? Полиция или бандиты? – пошутила она.
– Мне надо с тобой поговорить, – и он рухнул в кресло напротив сестры.
– Что-нибудь срочное? – улыбнулась она.
– Срочное. Плохая новость.
– Что за новость и насколько она срочная?
– Не знаю. Надо помочь моему другу и его семье – они жертвы несправедливости.
Нэнси подтянула ноги в кресло и обхватила руками колени. Она принимала эту защитную позу, когда что-нибудь ее угнетало или огорчало, когда грозила опасность.
– С чего ты взял, что я могу помочь?
Сэл посмотрел на нее, наклонив голову, словно увидел впервые, но его уверенность не поколебалась – сестра может все. Он не знал, как Нэнси решит эту проблему, но был уверен – решит.
– Семья Альфредо Пеннизи в беде, – сообщил Сэл.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments