Все как есть - Ирина Меркина Страница 32

— Нечего! — отрезал Сашка. — В деревню. К тетке, в глушь, в Саратов.

Тут и обнаружилась интересная вещь. Оказывается, в мое отсутствие он рылся в бабушкиных старых бумагах, которые я в свое время выгребла из стола и, не глядя, сложила на антресоли. И нашел там переписку с какой-то деревенской женщиной из Тульской области, у которой они снимали дом когда-то, еще при жизни дедушки и до рождения мамы. Оказывается, бабушка писала ей сравнительно недавно, лет семь назад. Спрашивала, как дела, и можно ли наведаться в гости, если сложится.

Братец сообщил мне об этом с торжеством, как будто разгадал тайну века.

— Ты что же это хочешь сказать?.. — ахнула я.

— Ага. Что мы нашли бабушку. Или, по крайней мере, место, где она побывала после ухода.

— Но это полный привет, Саня, — сказала я.

— Нет. Это просто один из вариантов. Достаточно вероятный. Если хочешь, я просчитаю.

Ну его с его просчетами, технарь несчастный. Если есть хоть один фантастический шанс найти бабушку или ее следы…

— Единственное, что тебе не стоит мотаться по лесам одной, — размышлял он вслух. — Кто-нибудь может составить компанию? Твой Черепанов, например?

Да нет, Черепанов теперь вряд ли сможет составить мне компанию, даже «например». Наши отношения прервались незаметно и безболезненно, как рвется изрядно пожеванная резинка, если ее долго тянуть в разные стороны. Окончательно все прекратилось со вселением у меня Сашки, но это был лишь предлог.

Кстати, неизвестно еще, отпустят ли меня на телевидении.

— Известно, — сказал на это продюсер Брянский. — Известно, что отпустят. А с кем ты едешь?

Похудев, он стал гораздо общительнее.

Я пожала плечами:

— Ищу компаньона. Или компаньонку.

— Ну, компаньонку я тебе обеспечить не могу. А вот сопроводить в командировку ценного сотрудника… Если не возражаешь.

Это он мне в провожатые набивается? Как, однако, осмелел господин Брянский в своем новом имидже! А еще говорят, что форма не влияет на содержание. О том, что бытие определяет сознание, уже давно не говорят, а ведь это тоже правильно. Взять хоть Брянского.

— Да вы же только что из отпуска! — удивилась я.

И тут он мне объяснил, что, оказывается, является не только генеральным продюсером нашей компании (хотя других продюсеров в ней нет), но еще и владельцем. А следовательно, сам решает, когда и сколько ему пребывать в отпуске. Тем более что мы с ним едем не в отпуск, а в творческую командировку. Мало ли сюжетов для будущих передач можно найти в… какая там губерния? Ну вот, Тульская. Тульская губерния дала миру великих писателей Толстого и Вересаева и еще многих выдающихся людей, которых просто сходу не вспомнишь.

Мне пришлось прервать полет его мечты, уточнив, что деревня, куда мы направляемся, находится на обочине Тульской области, на ее границе с Московской, недалеко от берега Оки, зато далеко от толстовских и вересаевских мест. Но природа, судя по рассказам, там сказочная. А местные жители могут промышлять забавными поделками, которые украсят мой магазин. Так что нас действительно ждет творческое путешествие. Если он это серьезно.

Оказалось, что он серьезно. Мы запланировали поездку на неделю, рассчитывая, что за это время милиция с помощью Сашки и Нюши наверняка поймает бандитов. Перед отъездом я позвонила Льву Аркадьевичу и предупредила, что Алену могут искать. Для него в таких ситуациях нет ничего необычного, но знать стоит.

Ясным фиолетовым днем, с легким урчанием в животе от съеденных поутру печеных баклажанов (хорошо хоть, не отполировала их сливами), я вышла из дома, волоча на себе огромный баул вроде тех, с которыми вываливаются из поездов и самолетов турецкие «челноки». Володя Брянский вытаращил на меня глаза. А я всего-навсего захватила с собой ингредиенты для цветной диеты, от которой не собиралась отступать — так она меня поддерживала и воодушевляла. Набор разноцветных мисочек и кружечек, помидоры, морковка, тыква, огурцы, даже кочанчик капусты, хотя это добро, наверное, есть в деревне с прошлого года. Надеяться на новый урожай в середине июня не приходится. Ну, понятно, апельсины, бананы, первые сливы с Даниловского рынка, сыр в желтой и красной упаковке, корнфлекс, банки кукурузы и зеленого горошка, ну и по мелочи: всякие йогурты, сырочки, шоколадки в пестрых обертках. Дозволенное в любой день белое молоко можно купить по дороге. А еще на Симферопольском шоссе ближе к Туле, говорят, продают тульские пряники, которые при некотором допущении можно считать желтыми…

— Что это? — недоуменно спросил Брянский, с трудом подтягивая мою раздутую сумку к необъятному багажнику «лендровера». Он был очень хорош (Брянский, конечно. Хотя и «лендровер» выглядел неплохо) в джинсах и голубой клетчатой рубашке, под которой перекатывались мускулы, еще слегка, фантомно напоминающие жировые отложения.

— Угадай.

— Книги. Ты собираешься писать диссертацию.

— Мимо.

— Косметика «Орифлэйм». Будем распространять среди пейзан.

— Не смешно, — поморщилась я.

— Диски любимых групп, без которых ты не можешь прожить. Кассеты со всеми выпусками «Шара удачи». Археологические ценности, которые ты решила закопать обратно. Все, сдаюсь, не знаю.

— Это моя диета, — сказала я.

— Твоя — что?

Он уже успел тронуться с места и чуть не въехал в декоративный заборчик у подъезда. Наверное, эффект был бы не большим, если бы я сказала, что в сумке полный комплект моих сменных силиконовых грудей на всю неделю.

И в самом деле. Эфирное создание Катя — и вдруг снова диета. Выходит, ее изящество — не дар добрых фей, доставшийся при рождении. И эпопея с боннским супчиком — не досадный эпизод, а лишь этап в нескончаемой борьбе с собственным, не таким уж совершенным телом. Наверное, так стоило истолковать его изумленное «что?».

В десятом классе в меня был влюблен один мальчик. Он учился в параллельном классе и однажды вошел на перемене в кабинет физики, где мы с подружкой вдохновенно разъедали на двоих бутерброд с колбасой, так редко мне достававшейся. У него был полный ступор. Он выскочил за дверь и сообщил приятелю: «С ума сойти: золотистая Катюшка — и вульгарный бутерброд!» — таким тоном, как будто я занималась с этим бутербродом каким-то непотребством.

Володя Брянский в последние дни (да и не в последние тоже) смотрел на меня с таким же благоговением, как тот глупый школьник. Возможно, для него я тоже не совмещалась с вульгарным процессом еды, а уж с диетой тем более. Страшно подумать, что с ним будет, когда я попрошу остановить машину и выпустить меня в кустики. А судя по возмущению баклажанов в животе, это произойдет довольно скоро.

Мы решили ехать на его машине, потому что мой «ситроенчик» наверняка сдохнет на проселочных ухабах. Таким образом, у Володи появился шанс показать, на что способен его внедорожник, особенно с крутым мачо за рулем. Впрочем, пока мы колупались по городу, крутой мачо только бурчал себе под нос. Машин на улицах было невиданно, несмотря на воскресенье, когда народ едет не на дачи, а совсем наоборот. Впрочем, Симферопольское — курортное направление. Может, вся Москва дружно отправилась в Крым на своих колесах?