Эликсир молодости - Барбара Картленд Страница 32

Трина надеялась, что он ведет ее к парадной двери, чтобы просто вышвырнуть вон. Однако она чувствовала, как от маркиза буквально исходят волны ярости, что делало весьма призрачными ее шансы на спасение.

Они шли по коридору, который, как она знала, вел в заброшенную часть замка. Девушка гадала, куда они направляются. Маркиз же казался полностью уверенным в себе. Трина представила себе, что подумают слуги, если увидят, как маркиз тащит ее за руку. Но, к счастью, по пути им никто не встретился.

У Трины мелькнула мысль, что теперь они находятся в той части замка, которой почти не пользовались. Покои, по которым они проходили, находились в запустении и были скудно обставлены.

Скоро они подошли к лестнице, ведущей вниз. Она была достаточно широка, чтобы по ней могли рядом идти два человека. Маркиз увлек ее за собой.

Спускаясь все ниже и ниже, Трина спросила:

— Куда вы ведете меня? Герцог будет ждать меня в замке!

— Он будет разочарован, — не поворачивая головы, бросил маркиз.

Трина почувствовала, что воздух становится заметно прохладнее, ей даже показалось, что потянуло сыростью.

Она спустилась еще на несколько ступенек, а затем встала как вкопанная.

— Я дальше не пойду! — воскликнула она. — Отпустите меня, я хочу вернуться. Иначе я позову на помощь!

Маркиз оглянулся вокруг, как будто хотел привлечь ее внимание к толстым каменным стенам. Трина обратила внимание, что они были совершенно голы и не украшены гобеленами и картинами, как в других частях замка.

Неожиданно она вспомнила, что раньше уже видела именно эту лестницу. Это, наверное, было в день их приезда, когда герцог показывал им с матерью замок в первый раз.

Тогда де Жирон объяснил, что этот путь ведет в замковую темницу. «Я покажу вам ее, но не сейчас, у нас пока есть другие дела», — сказал он тогда.

Тут она почувствовала страх.

— Зачем вы… ведете меня… туда? — спросила Трина дрожащим голосом.

— Узнаете, — зловеще пообещал маркиз. И, хотя она пробовала сопротивляться, он буквально силой свел ее вниз по ступенькам.

Теперь проход, по которому они двигались дальше, скудно освещался только тонкими лучами света, проникавшими сквозь узкие бойницы в замковых стенах. Путь им преградила массивная дубовая» дверь, обитая стальными полосами и снабженная тяжелым запором.

— Это… темница? — с трудом вымолвила она.

— Вы не ошибаетесь, — ответил маркиз. — Я считаю, что вы получите неизгладимые впечатления, будучи запертой там до тех пор, пока не будете готовы сказать мне то, что я от вас ожидаю.

— Вы сумасшедший! — с возмущением воскликнула Трина. — Вы цивилизованный человек, а не средневековый разбойник!

— Это может показаться вам невероятным, — ответил маркиз, — но если вы сами используете средневековые методы обмана, то должны быть готовы… к средневековым методам наказания!

Он остановился, по-прежнему цепко держа ее за руку, повернул ключ в замочной скважине, и она различила в полумраке ступени, уходящие вниз.

Тусклый свет просачивался из бойниц, пробитых в стенах через равные промежутки. Сами стены, казалось, были мрачным свидетельством мучений пребывавших здесь узников Трина испуганно поежилась, а маркиз продолжал:

— Боюсь, вам тут будет не очень удобно, но когда вы поймете, что готовы сказать мне правду, то найдете колокол, привязанный к веревке справа от двери. Позвоните в него, и я вернусь, чтобы освободить вас.

Совершенно ошеломленная его словами, все еще не веря в реальность происходящего, Трина обвела глазами подземелье и не смогла вымолвить ни слова, испытывая ужас. Маркиз невозмутимо сказал:

— Если вы думаете, что сможете привлечь чье-либо внимание звоном или криками, то довожу до вашего сведения, что никто не услышит вас, потому что в этой части замка никого не бывает. Я надеюсь, вы насладитесь одиночеством и поразмыслите на досуге, леди Шерингтон!

Он сделал шаг назад, когда произносил эти слова, и еще до того, как Трина успела что-либо сообразить, вышел в дверь и закрыл ее за собой.

Она услышала звуки поворачивающегося в замке ключа и его шаги, гулко раздававшиеся по каменному полу и ступеням лестницы, ведущей из темницы наверх.

Ей не верилось, что маркиз на самом деле мог закрыть ее в темнице и уйти. Это, наверное, был какой-то ужасный сон, от которого она никак не могла очнуться.

Прошло совсем немного времени, и Трина почувствовала неизбежный для таких помещений запах сырости и ощутила холод.

Потолок темницы уходил высоко вверх, бойницы были очень узкими, и сквозь них пробивалось слишком мало света. Девушка растерянно озиралась по сторонам, не зная, что ей теперь делать.

Сначала она собиралась стучать и кричать у дверей, а потом поняла, что это бесполезно. Если она правильно представляла себе замок, то место, где она сейчас была заключена, находилось в его малопосещаемой задней части. Одна стена темницы примыкала к конюшням, где находился выход из тайного лабиринта.

Там, конечно, тоже никого нет, и никто ее не услышит, как бы громко она ни кричала. Как правильно сказал маркиз Клайвдон, никто внутри замка сейчас даже не подозревает, где она находится.

— Я ему не сдамся! — сказала себе Трина решительно.

Ей хотелось возненавидеть маркиза за все то, что он сделал с ней. В то же время девушка не могла избавиться от чувства уважения к человеку, который был так целеустремлен и силен характером. До последнего момента ей казалось, что он только припугнет ее, но не станет оставлять в этом ужасном подземелье.

Кроме того, хотя ей и не хотелось признаваться в этом, он был совершенно прав. Они обманывали его мать, и маркиз защищал ее, как всякий хороший сын.

— Какая же я дурочка! Сижу в подземелье и ищу оправдания своему тюремщику… — прошептала Трина.

Несмотря на то что она находилась в безвыходной ситуации, Трина не потеряла своего оптимизма и задора, который постоянно заставлял ее бросать вызов маркизу. И сейчас она очень хотела, если это вообще было в человеческих силах, победить маркиза в его собственной игре.

Вопрос был только в том — как?

Трина была почти уверена, что маркиз намерен не выпускать ее до тех пор, пока она не скажет ему правду или сможет солгать достаточно убедительно, чтобы он поверил ей.

Пока же Трина напряженно перебирала в уме возможные варианты достойного отступления. Может быть, просто позвонить в колокол и сказать: «Я виновата. Я помогла герцогу де Жирону выманить у вашей глупенькой матушки десять тысяч фунтов стерлингов за какой-то эликсир молодости, который, как она надеется, превратит ее в юное создание вроде меня!»

«Я никогда не сделаю этого! Никогда! — повторяла про себя Трина. — Если я это сделаю, он еще больше будет уверен в себе и в своем превосходстве над другими людьми».