Рыжеволосая чаровница - Шэрон Кендрик Страница 32

– Очень поэтично, – насмешливо заметила Дарси. – Может, твоя следующая возлюбленная услышит эти слова, пока не будет поздно.

Она не дрогнула, не сломилась. Разве это недостойно уважения? Будь на ее месте другая, он не остался бы и не стал упорствовать. Но он сейчас и здесь бьется за… Он точно так и не определил за что.

Да он бьется за свое будущее!

– Есть еще кое-что – тебе нужно это знать, прежде чем ты снова посмотришь на меня вот таким непримиримым взглядом. Все, что я делал для тебя, я никогда ничего подобного не делал ни для кого еще. Как ты думаешь – почему? Да потому, что я был сражен теми чувствами, которые ты во мне зародила. Хотя иногда мне хотелось, чтобы никаких чувств не было вообще. Я хотел нашего ребенка. Я хотел тебя. Я наслаждался тем, что ты со мной. И тем, что я твой муж. Это счастье – просыпаться вместе с тобой утром и целовать тебя на ночь. И… я люблю тебя. Дарси, я очень тебя люблю. Сама реши, чему из сказанного ты веришь, но прошу тебя поверить.

Дарси слушала его признание в любви, и по щеке сначала стекла одна слезинка, задержавшись соленой каплей в уголке рта. Она слизнула ее, и тут слезы потекли потоком. Сквозь пелену перед глазами она смотрела на Ренцо, и его красивое, мужественное лицо больше не выглядело закрытым от нее. Нет, оно сияло, сияло от света, струившегося из глаз. Господи, как же она ждала этого взгляда! Так светит маяк в кромешной ночной тьме. Светит, указывая путь кораблям.

– Да, я верю тебе, – прошептала она. – А теперь обними меня покрепче, чтобы… я поняла – это не сон.

У Ренцо вырвался радостный смех. Он нагнулся к ней, отвел кудрявую прядь волос с лица и обхватил руками. Поцелуи обрушились на ее мокрые от слез щеки. Дарси прижалась к нему, губы потянулись к его губам. Они целовались так, как никогда раньше, и ей казалось, что сердце не вынесет столько счастья. Но вдруг она дернулась и откинула голову, словно испуганная лошадка.

– Ох, как же я тебя люблю, моя маленькая огненная искорка, – бормотал Ренцо, не замечая, что она вонзила пальцы ему в предплечья.

– Я тоже, – быстро проговорила она. – Но нам надо поскорее уехать отсюда.

– Ты хочешь вернуться в Суссекс?

Дарси закрыла глаза, пережидая новую схватку.

– Не думаю, что мы успеем добраться до Суссекса. Еще две недели до срока, но, кажется, у меня начались роды.

Все прошло быстро и легко – так, во всяком случае, успокаивали Дарси акушерки. Но Дарси подобный опыт легким не назвала.

Ренцо находился около нее каждую минуту, держал за руку, вытирал пот со лба и шептал нежности по-итальянски, которые, как ни удивительно, она понимала.

Наконец настал тот момент, когда к ее груди приложили Луку Лоренцо Сабатини, и он начал жадно сосать, глядя на нее темными глазками, точно такими же, как у его папы. Акушерки и врач ушли, и они остались одни. Дарси посмотрела на лицо Ренцо и увидела, что его глаза как-то необычно блестят. Она подняла руку и коснулась небритой скулы. Он… плачет?

– Scusi, – пробормотал он и наклонился, сначала поцеловал пушистую головку сына, а затем коснулся губ Дарси. – Я тебе не очень-то помогу, если начну давать волю чувствам, да?

Дарси улыбнулась:

– Не смущайся. Мне нравится, что мой сильный, неприступный мужчина размяк при виде своего новорожденного ребенка.

– Похоже, мой сын имеет надо мной ту же власть, что и его мама, – ответил Ренцо и погладил рыжие локоны. – Хочешь, я уйду и оставлю тебя отдохнуть?

– Ни в коем случае. – Она подвинулась, освободив ему место на узкой больничной кровати. Дарси никогда не была так счастлива, как в ту минуту, когда Ренцо обнял ее вместе с Лукой и прижал к себе. Она словно всю жизнь брела в темноте и неожиданно оказалась на поляне, залитой солнцем. – Эта кровать не самая удобная на свете, но на ней мы помещаемся все втроем. Я хочу, чтобы ты был рядом, Ренцо. Здесь, со мной и Лукой. Мы никогда тебя не отпустим.