Возвращение герцога - Барбара Картленд Страница 32

Герцог повернулся к портрету второго герцога и сказал:

— Мы должны поблагодарить его за то, что эти сокровища так долго оставались ненайденными. Теперь он может быть спокоен: они не будут проиграны или пущены на ветер.

Поцеловав Айлин в лоб, Шеридан добавил:

— Как твой муж, я должен тебя заверить, что они не будут вложены в сомнительные компании или проекты.

Айлин подумала, что герцог прав. Если бы сокровища отыскал ее дед, он потратил бы их на вино, женщин и лошадей. А ее отец после смерти жены наверняка растратил бы все, что еще осталось.

Теперь она думала о миллионе разных дел, которые необходимо было совершить в имений, а это означало, что для его жителей начиналась новая жизнь.

Молодежь могла надеяться получить работу, а сам Дом мог теперь снова занять подобающее место в сердцах не только нынешнего, но и грядущих поколений рода Бери.

Герцог понял, о чем думает Айлин, и сказал:

— Как раз этим я и начал заниматься, но, разумеется, дорогая, мне необходима твоя помощь, без которой я не сумею справиться.

Сознание, что она нужна Шеридану вызвало у Айлин такой прилив радости, что девушка крепко обвила его шею руками и прижалась к нему.

— Ты не даешь мне отнести тебя наверх, — укоризненно сказал Шеридан.

Герцог нежно поцеловал ее и вышел с нею из комнаты.

Когда они прошли из коридора в холл, Айлин подумала, что все вокруг них сияет ослепительным блеском счастья.

«Неужели это возможно?» — удивлялась она.

Словно по мановению волшебной палочки, герцог, из человека, которого она ненавидела, превратился в самого близкого и желанного. Каждое его слово излучало любовь.

Склонив голову на его плечо, Айлин думала, что чудо, о котором она молилась, произошло, Господь услышал ее просьбы.

Возможно, Дэвид знал обо всем с самого начала, и дела должны теперь пойти на лад.

На верху лестницы герцог повернул Айлин лицом к залитому солнцем холлу с лакеями у парадного входа.

Пока девушка пыталась найти слова, чтобы выразить свое восхищение, он засмеялся и понес ее по коридору в западное крыло.

— Как ты сумел сделать так, что никто не проговорился о том, что ты готовишь мне такой сюрприз?

— Все в доме любят тебя и, когда узнали о моих планах, поняли, что я лишь хочу сделать тебя счастливой!

— Сколько человек ты отправил помогать миссис Берд?

— Я сбился со счета, — улыбнулся герцог. — Когда она почувствовала, что может просить сколько угодно помощниц, то каждый день стала требовать по одному человеку то в кухню, то в буфетную, то в кладовку или на сыроварню.

Айлин рассмеялась.

— Тебе придется постараться, чтобы все они были заняты!

— Мы этим займемся, когда вернемся из нашего свадебного путешествия.

Видя ее изумленный взгляд, герцог сказал:

— Думаю, на сегодня у тебя достаточно впечатлений. Оставь мне кое-что на завтра, а то я боюсь разочаровать тебя.

— Как ты… можешь… разочаровать меня?

Не в силах совладать с собой, герцог снова остановился и поцеловал ее.

Наконец Шеридан сделал усилие над собой и пронес девушку через классную комнату в спальню.

Она взглянула на него, будто вновь хотела сказать, как прекрасно все было, и герцог сжал ее в своих объятиях.

Их поцелуй длился долго… так долго, что Айлин поняла: чудо, о котором она молилась, именовалось любовью, и любовь изменила все вокруг, в том числе и самого герцога.

Герцог послал за Эмили, чтобы уложить девушку в постель. Она действительно устала.

Вместе с Эмили вошла приятная молодая женщина, которую Эмили называла Роуз.

— Теперь вам известны все тайны его светлости, миледи, — сказала она. — Я хочу представить вам Роуз. Вместе с четырьмя подчиненными ей горничными она займет мое место.

— Вы хотите уйти, Эмили? — спросила Айлин.

— Как только его светлость приготовит дом для меня, — ответила Эмили. — И его светлость обещали сделать все, как нельзя лучше.

Гордость, которая звучала в голосе женщины, была так трогательна, что Айлин сказала:

— Как бы то ни было, Эмили, вы заслужили это за все, что вы делали в наши трудные годы. И, конечно, мне хочется отблагодарить вас теперь.

— Теперь все будет хорошо, миледи, — сказала Эмили, — так же, как было во времена его светлости, вашего дедушки!

Айлин подумала, что именно из-за экстравагантности деда обеднел ее отец.

Но тут же сказала себе, что прошлое есть прошлое, а теперь и герцог, и она сама благодаря сокровищам низама, имеют достаточно средств, чтобы восстановить имение.

Когда Эмили и Роуз вышли, она легла и произнесла пылкую благодарственную молитву.

Важнее всех богатств герцога и всех сокровищ низама была для Айлин обретенная ею любовь!

Она попыталась описать свои чувства герцогу, когда тот заглянул к ней перед ужином.

Он был так великолепен в своем вечернем костюме, что в первые мгновения она могла лишь молча смотреть на него. Затем он протянул к ней руки и запечатлел поцелуй на ее губах.

Он целовал ее до тех пор, пока глаза девушки не заблестели, щеки покрылись румянцем, а дыхание участилось.

— Ты не устала, моя родная?

— Нет, только… возбуждена…

— И я тоже…

— Это правда?..

— Я отвечу на этот вопрос, когда мы поженимся, мое сокровище, а до тех пор тебе лучше не соблазнять меня. Я боюсь напугать тебя и дать тебе повод снова возненавидеть меня.

— Этого… никогда… не случится!..

— Ты уверена?

— Абсолютно! Я люблю тебя… Ты… заполняешь собою весь мир… Ничто не может быть… важнее.

— И даже сокровища? — поддразнил он ее.

— Так хорошо, что они нашлись! И как это ни мне, ни Дэвиду не пришло в голову подумать о таком замечательном месте! Хотела бы я рассказать ему обо всем…

— Я уверен, он знает, — тихо сказал герцог.

Айлин с удивлением посмотрела на него.

— Я так долго жил на Востоке, что начал верить, что смерти не существует. Мы просто проживаем множество жизней в разном обличье.

Айлин издала тихое радостное восклицание и спрятала лицо на груди герцога. Он сказал:

— Мне нужно столькому научить тебя, моя радость, и нам необходимо столько узнать друг о друге, что на это не хватит и столетия. Так что чем скорее мы начнем, тем лучше.

— Я хочу начать… прямо сейчас…

— Настоящим началом должен стать день нашей свадьбы. Это будет послезавтра! — И так как Айлин замерла в изумлении, герцог добавил: