Шелковые узы - Лиз Тренау Страница 32

– Учеба отвлечет тебя, а днем мы можем немного порисовать. Я пойду с Бетти на рынок и куплю цветов. Без меня она выберет не те.

– А тебе не надо попросить разрешения мамы?

– Давай не будем ее беспокоить, она плохо себя чувствует. Если тетя спросит, я читаю у себя в комнате. Понятно?

Анна внимательно посмотрела на кузину. Девочка кивнула.

Тогда она спустилась вниз и рассказала Бетти об этом плане, потом вернулась в комнату, чтобы переодеться в свой неприметный наряд служанки.

* * *

Они подошли к рынку, и Анна велела Бетти не спешить с покупками, а когда церковный колокол пробьет полдень, ждать ее у лотка с пирогами. Она не знала точно, где находится Вуд-Стрит, но помнила, в какую сторону юноша махнул рукой во время их встречи на ступеньках церкви Христа. Девушка была уверена, что это недалеко.

Анна поспешила к краю рынка на угол Лайон-Стрит и Патерностер-Роу, а затем свернула на Черч-Стрит, минуя белую громаду церкви Христа, возвышавшуюся над другими зданиями. Казалось, от жары даже птицы перестали щебетать в своих клетках. Из открытых окон чердаков доносился стук многочисленных станков. Ткачи были заняты своей обычной каждодневной работой.

Вскоре Анна оказалась на широкой улице Брик-Лейн. По ней двигались многочисленные телеги и экипажи, бродили уличные торговцы и нищие, там стояли лотки, а в зданиях по обеим сторонам Брик-Лейн располагалось множество таверн и трактиров. Стоял пронзительный гам.

– Угри, корюшки, мерланг, свежайшие!

– Шляпы и шапки! Продаю, покупаю, меняю.

Анна старательно, как советовала Лиззи, избегала взглядов прохожих.

Лавируя между телегами и экипажами, она поражалась тому, как быстро освоилась в этом необычном городе, полном повозок и карет, людей и лошадей, запахов гниющего мяса и рыбы, табака и горящего дерева. Если бы девушка продолжала идти вперед, не сворачивая, то наверняка в конце концов покинула бы этот серо-коричневый город.

Полностью углубившись в свои мысли, она не заметила, как пролетело время. Оглядевшись по сторонам, увидела, что шпиль церкви Христа находится дальше, чем она ожидала, и немного не в том месте, где, как ей казалось, он должен быть.

Наконец, спросив нескольких прохожих, девушка нашла дорогу к Вуд-Стрит. Со времени приезда в Лондон ее постоянно озадачивали эти цифры на двери каждого дома. У них в деревне все дома имели собственные названия, которые описывали то место, где они находятся, а также тех людей, что в них живут: Коттедж Пяти Отмелей, Дом Мясника, Домик Высоких Вязов, Ферма Низкого Ячменя. Жить же в доме, имевшем лишь номер, Анне казалось глупым и скучным.

Однако сегодня девушка поняла, как это важно в городе, где все здания похожи друг на друга. Она нашла дом под номером тридцать семь. Это было высокая, узкая постройка из красного кирпича, напоминавшая остальные на этой улице. В каждом таком доме был подвал, окно которого выходило на улицу, три этажа и высокие мансардные окна на чердаке, занимавшие приличную часть крыши.

Анна заметила, что дом выглядит достаточно внушительно, хотя в нем чувствовался недостаток женской руки: в окнах не стояли клетки с поющими птичками или горшки с цветами; на подоконниках лежал слой пыли, а деревянные покрытия давно следовало покрасить свежей краской.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто на нее не смотрит, Анна поднялась по ступенькам на крыльцо и уже хотела засунуть записку под дверь, но в этот момент она распахнулась и на пороге появился старик. Его седеющие волосы были заплетены в косицу и спрятаны под красную бархатную шапочку.

– Bonjour, mademoiselle. Je peux vous aider? ^[37]

– Я просто хотела отдать эту записку, сэр, – заикаясь, выпалила она, делая попытки взять себя в руки. – Для месье Вендома.

Старик с любопытством посмотрел на нее, словно ему было точно известно, кто она такая и о чем письмо.

– Вы хотите поговорить с ним лично?

– Нет-нет, – быстро возразила Анна. – Я не хочу беспокоить его и мешать работе.

– Тогда можно я спрошу, от кого это письмо?

– Я Анна. Анна Баттерфилд.

– Какое красивое имя, – сказал он. – Я прослежу, чтобы Анри получил письмо, мадемуазель Баттерфилд.

* * *

Радуясь успешному завершению своей маленькой затеи, Анна тщательно продумала следующий ход. После обеда она почти четыре часа помогала Лиззи рисовать дикие цветы, которые купила на рынке. Ее ученица недостаточно качественно передавала нужные детали на бумаге, поэтому Анне пришлось нарисовать бо́льшую часть самостоятельно, а Лиззи уже раскрашивала эскиз.

Когда с рисованием было покончено, они отнесли работу тете Саре. Анна с Лиззи решили, что это поможет отвлечь ее от грустных мыслей.

– Да у тебя талант, дорогая моя! – воскликнула Сара, внимательно разглядывая рисунок. – Если ты нарисуешь еще несколько таких работ, мы организуем небольшую выставку. По такому случаю обязательно купим тебе новое платье, верно?

Лиззи радостно захлопала в ладоши. Тетя Сара, опустив ноги на пол, встала с кровати.

– Твой рисунок очень порадовал меня, и я чувствую, что смогу спуститься к ужину.

Позже, когда Лиззи крепко обнимала Анну и благодарила за помощь, девушка поняла, что наступил момент, когда можно поделиться с кузиной своим секретом. Она рассказала ей о письме, в котором Анри просил о встрече. Анна не могла отказать, потому что боялась показаться грубой, вот почему она и решила встретиться с ним после службы в церкви. Анна была готова и дальше помогать кузине с рисованием, пока ей не купят новое платье, если та согласится сопровождать ее в воскресенье в церковь и не расскажет никому о встрече с Анри.

Лиззи нехотя кивнула, заметив, что это очень неразумная затея.

* * *

Ночью Анна долго не могла заснуть. Она вспоминала события прошедшего дня, постоянно думая о том, что за вопрос Анри хотел обсудить с ней.

В конце концов она задремала, но в следующую секунду резко проснулась от громких криков на улице, пронзительного треска и звука бьющегося стекла. Девушка услышала резкий вскрик тети в ее спальне. Потом послышались голоса дяди и Уильяма, кто-то быстро спустился по лестнице.

Всмотревшись в темноту снаружи, Анна заметила, как незнакомые люди исчезли за углом дома. Трясущимися руками она зажгла свечу, натянула на плечи шаль и спустилась по деревянным ступенькам на третий этаж, где уже стояли тетя Сара и Лиззи. У девочки было бледное лицо, и она вся дрожала, а ее мать не находила себе места, время от времени перегибаясь через перила, чтобы крикнуть что-нибудь мужу.

– Вызови ночную стражу! Будь осторожен, Джозеф, они могут быть опасны. Ради всего святого, не выходи на улицу! – Схватившись за голову, она взвыла: – Боже мой, что же с нами будет?!