Сердцу не прикажешь - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 32

Потом потолок вдруг почернел и на нем проявились звезды и белые всполохи. По телу Элен пробежала дрожь. Она представила, как теряется в бескрайних просторах, под открытым небом. Попыталась закрыть глаза, чтобы поскорее все забыть…

Ей вдруг стало очень холодно. Она старалась ни о чем не думать, скрестила руки на груди, а потом снова их раскинула, уронила в пустоту, которая уже проникала понемногу в ее вены…

В половине третьего Бернар нажал на кнопку звонка, подождал немного и повернул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. Может, Элен так нервничала, что попросту забыла повернуть ключ в замке? Или, может, она уже вернулась? Он вошел в гостиную. Никого…

– Элен? Это я, Бернар!

Он быстрым шагом прошел в спальню. Там он и нашел Элен – безжизненно лежащей на кровати.

Первой мыслью было: молодая женщина спит. Но уже через мгновение в глаза бросились мелкие детали мизансцены, какую ему уже не раз доводилось видеть.

Пустая аптечная баночка… Стакан… Бутылка со спиртным… И бледное как смерть, бездыханное создание с лицом, пугающим своею безмятежностью… Вот только на этот раз речь шла о дорогом для него человеке. Сердце у Бернара болезненно сжалось. Понадобилось несколько секунд, чтобы он смог взять себя в руки и оказать Элен первую помощь, а потом дрожащими пальцами набрал номер скорой помощи.

Да, пациентка нуждается в срочной госпитализации! Хотя, быть может, было уже слишком поздно…

Элен доставили в больницу, где Бернар передал ее коллеге, которому полностью доверял.

– Вот это лекарство она приняла, – и он подал другу упаковку из-под снотворного. – И запивала его виски – рядом с кроватью я обнаружил бутылку.

– Что ж, попробуем ее вытащить! Ты знаешь эту рутину: промывание желудка, внутривенные вливания, а потом пребывание в реанимации под постоянным присмотром. Надеюсь, особых проблем не возникнет.

– Это была бы катастрофа! У нее маленькая дочка. Пожалуйста, держи меня постоянно в курсе. Мне еще нужно побывать у нескольких пациентов.

– Конечно!

– А вечером мне придется уехать в Париж, – вдруг добавил Бернар, которого осенила одна идея.

Конечно, он поедет в Париж и встретится с Александром! Тем более что адрес гостиницы у него есть…

Доктор постарался побыстрее покончить с визитами и попросил молодого коллегу подменить его на день-два – на случай, если кому-то понадобится консультация, – после чего поспешил домой. Жене он с порога объявил о своем намерении:

– Не знаю, что даст эта встреча, но, думаю, Александр должен знать о том, что произошло!

– Я полностью с тобой согласна, – отозвалась Сандрин.

Бернар собрал чемодан, поцеловал супругу и детей.

– Вернусь завтра! – пообещал он.

Сел в машину и уехал.

Не менее получаса Бернар провел в холле парижской гостиницы. Его заверили, что мсье Руфье скоро должен прийти.

Появился Александр только около половины восьмого.

Бернар поспешил ему навстречу:

– У меня к вам серьезный разговор!

Узнав доктора, с которым ему доводилось встречаться пару раз во время первой беременности Элен, Александр досадливо поморщился:

– Что вам нужно?

– Поговорить с вами, как я уже сказал! Но не тут.

– Вы приехали по просьбе моей жены? Она что, будет преследовать меня до конца моих дней?

У Бернара сжались кулаки, но он постарался совладать с нарастающим гневом.

– Элен сейчас между жизнью и смертью!

Александр побледнел, зашатался.

– Что? – произнес он шепотом.

– Но я думаю, что она все-таки выкарабкается. Идемте, мне многое нужно вам рассказать. Вы уже ужинали?

– Нет, – механически ответил Александр.

– Значит, поговорим в ближайшем ресторане. Я полдня ничего не ел и едва держусь на ногах.

Они устроились друг напротив друга за столиком, стоящим в стороне от остальных. Не вдаваясь в ненужные подробности, Бернар рассказал Александру обо всем, что произошло со времени его отъезда. Тот схватился за голову.

– У меня есть дочь?

– Да. Ее зовут Вероника, и ей уже три года. Она родилась через девять месяцев, почти день в день, после вашей с Элен последней встречи.

– Но почему она мне не сказала?

– Потому что вы вели себя как кретин!

Александр не пытался возражать. Он принял оскорбление как нечто заслуженное.

– Правда, Элен вела себя не лучше! – Тон Бернара несколько смягчился. Он посмотрел на часы. – Нужно позвонить в больницу, а потом – жене. Подождите меня здесь.

– Как она? – Александр едва не сорвался на крик, когда доктор вернулся.

– Самое страшное позади, но Элен еще не пришла в сознание. Она в коме. Более точный прогноз врач сможет дать не раньше чем через двое суток. А потом еще пять-шесть дней ей придется провести в больнице, под наблюдением медперсонала.

Александр беззвучно заплакал.

– Завтра утром мы вместе поедем в Ульгат. И вы сами увидите… увидите, что вы наделали!

– Я сам не знаю, на каком я сейчас свете… Я люблю ее больше жизни!

– И вы сказали ей об этом там, в Онфлёре?

– Нет. Я сказал, что хочу развестись…

– Чурбан безжалостный!

– Как забыть, что она со мной сделала? – пробормотал Александр.

Бернар взял его за руку и резко встряхнул:

– Что? Вы же были священником, и вот теперь вы говорите, что не можете забыть, не можете простить? Тогда вы виноваты не меньше нее, а может, и больше!

Совершенно потерянный, Александр уронил голову на сложенные в молитвенном жесте руки.

– Ничего хорошего из вашего желания наказать Элен не получится, – заговорил Бернар уже спокойнее.

Александр вскинул голову:

– Наказать Элен?

– Да. Подсознательно вы все еще на нее злитесь. Ведь это ради нее вы отказались от духовного сана… Послушайте, что я вам скажу! Что, если все это – воля Божья? Подчинитесь ей и идите по этому новому пути. Любить человека – это еще один способ любить Бога.

Доктор немного помолчал, потом добавил:

– И это говорю вам я, который в Бога вообще не верит!

Доедали они свой ужин в полном молчании. Александр ел мало, но, судя по выражению его лица, он совладал с эмоциями и даже принял какое-то решение. И вдруг он посмотрел на доктора и сказал:

– Благодаря вам, Бернар, я посмотрел на все это другими глазами. Наверное, просто должен был найтись человек, который указал бы мне, в чем состоит мой долг…