Пишущая судьбы - Влада Крапицкая Страница 32

— Кстати, ты беременна?

— Да, через шесть месяцев буду счастливой мамашей.

— Да неужели? — зло спросил он, и я открыла рот от изумления. — Ты чем вообще думаешь? Решила фигуру поберечь и перейти на диетическое питание? Ты себя в зеркало видела? У тебя круги под глазами и щёки уже ввалились. Ты освенцим ходящий, а не беременная женщина! — я в конец растерялась от его тона и почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. А Всеволод тем временем продолжал меня распекать: — Всё! Хватит! Наигралась в самостоятельность и независимость! Я не собираюсь смотреть, как ты гробишь здоровье моего ребёнка. В конце концов, я старался, чтобы его сделать и не позволю тебе издеваться таким образом над ним, — вырвав из моих рук пароварку, он взял меня за руку и потянул к выходу.

От обиды я даже не знала что сказать, и послушно семенила за ним, чувствуя, как по лицу текут слёзы. Подведя меня к машине, он открыл дверь и, усадив меня, положил на заднее сиденье мою проклятую покупку.

— И нечего тут слёзы лить. Тебе уже ничего не поможет, — садясь за руль, произнёс он. — Тебя нельзя оставлять одну. Где ты живёшь? — шмыгая носом, я назвала адрес и достала из сумки носовой платок. — Сейчас соберёшь свои вещи, и сегодня же переедешь ко мне. Я сам буду контролировать тебя и следить, чтобы ты не делала глупостей.

— Я не виновата, — стараясь прекратить поток слёз, ответила я. — Так получилось…

— О да! Ты у нас всегда не виновата. Только мне плевать на твои оправдания, и ты в любом случаи переешь ко мне. Это даже не обсуждается, — твёрдо ответил он.

В этот момент мы подъехали к воротам комплекса и я, достав пропуск из сумочки, передала его Всеволоду. Охранник, увидев меня, тут же кивнул и пропустил нас во двор. Показывая как заехать на подземную парковку, я глотала слёзы и во мне начала подниматься волна злости на то, что он ничего не выяснив, разговаривает со мной таким мерзким и приказным тоном. Как только машина остановилась, я выскочила из неё и специально громко хлопнула дверью.

— Может ещё пять раз так сделать, — произнёс Сева. — Только тебе это не поможет.

Забрав пароварку, он повёл меня к лифту и уже через минуту мы стояли возле дверей моей квартиры. Открыв дверь, я вошла внутрь и, сняв обувь, прошла на кухню. "Сейчас водички попью, чтобы успокоиться и устрою ему сама скандал. Будет бежать отсюда как ошпаренный". Более-менее придя в норму, я вышла в прихожую и, сняв куртку, сложила руки на груди, наблюдая за тем, как Сева осматривает мою квартиру.

— Я всяких дур повидал на своём веку, но ты смогла меня удивить, — остановившись, наконец, передо мной, сказал он. — Судя по квартире и её интерьеру, ты не бедная девушка, значит твоя худоба не признак экономии. Неужели ты настолько сильно переживаешь за фигуру, что способна довести себя до такого состояния, а?

— Знаешь что! Я не собираюсь терпеть твои…

— Ты будешь терпеть всё, и будешь слушать умного человека, — перебив меня, произнёс он, и, убрав мои руки, задрал свитер с майкой, и провёл пальцами по рёбрам. — Господи, ты точно дура. Куда вообще смотрит твой врач?

— Не смей называть меня дурой! — закричала я, отталкивая его, и из глаз опять полились слёзы. — И не смей меня осуждать! У меня два месяца был жуткий токсикоз, и я разве что не спала в обнимку с унитазом, ясно! Ты представляешь, что такое тошнота почти два месяца, пятьдесят дней, а? Я практически ничего не могла есть, а есть очень хотелось! Знаешь, как это просыпаться от тошноты, и засыпать совершенно обессилившей от постоянной рвоты и голода? Не смей мне говорить, что я берегу свою фигуру и поэтому ничего не ем. И я не глупая! Как только мне стало плохо, я сразу переехала в город и первое, что сделала — это нашла хорошую клинику. Понятно? Если не веришь мне, могу дать тебе номер телефона своего доктора. Он тебе расскажет, что меня чуть не положили в больницу из-за токсикоза, а заодно расскажет, что я примерно исполняю все его рекомендации и бережно отношусь к своему ребёнку, — крича, я полезла в сумочку и, найдя визитку врача, бросила её во Всеволода и, размазав слёзы по лицу, открыла дверь. — И вообще, я тебе ничего не должна объяснять! Пусть твои Инги и Светочки прыгают перед тобой на задних лапках. Мне нервничать нельзя! Выметайся из моей квартиры!

На лице Всеволода отразилось раскаяние и он, подойдя к двери, аккуратно прикрыл её, а потом подошёл ко мне и, обняв, прошептал:

— Прости, я не знал.

— Надо уметь слушать, когда тебе что-то пытаюсь сказать, а не перебивать, — пробуя отпихнуть его, сказала я. — Мне сто лет не нужна твоя опека и не интересует твоё мнение. Отпусти!

— Нет, не отпущу, — тихо сказал он и ещё сильнее прижал меня к себе. — Прости ещё. Мне так жаль, что тебе было так плохо, и ты была одна. Я тебя больше никогда не брошу и буду рядом, обещаю.

От его ласкового и полного раскаяния шёпота по спине побежали мурашки, а из глаз с новой силой полились слёзы, но уже не от злости, а от жалости к самой себе и радости, что Сева был рядом.

— Мне было так плохооо! Ты не представляешь, — шмыгая носом, пробубнила я, уткнувшись в его плечо. — И так страшнооо! Я волновалась за ребёнка!

— Верю, солнышко, — нежно сказал он. — Но теперь я рядом и всё будет хорошо, обещаю.

— А как же твои Инги-Светы? — я заглянула ему в глаза, и замерла, как в ожидании приговора.

— С Ингой я расстался ещё до встречи с тобой, — с мягкой улыбкой ответил он. — А со Светой у меня никогда ничего не было, и быть не могло.

— Честно?

— Честно, — серьёзно ответил он, а потом наклонился и поцеловал меня.

Его мягкие, горячие губы нежно прикоснулись к моим губам и я начала таять от счастья. Целуя его в ответ, я положила руку ему на затылок и боялась хоть на секунду оторваться от его губ. "Боже, счастье то какое. Он рядом!". Сева тем времен просунул руки под одежду и начал поглаживать меня по спине, отчего у меня тут же сбилось дыхание и по коже побежали мурашки.

— Тебе любовью можно заниматься? — тяжело дыша, спросил он.

— Эээ… Не знаю, — растерянно ответила я. — Такого вопроса я не задавала. Сейчас, подожди!

Дрожащими руками я вытащила из сумочки телефон и, найдя номер доктора, набрала его.

— Да, Айрина Романовна?

— Эдуард Семёнович, а мне можно сексом заниматься? — быстро спросила я.

— Хм, вообще-то можно, но слишком усердствовать не стоит…

— Спасибо вам! — дослушивать я не стала и, нажав отбой, счастливо посмотрев на Севу, кивнула.

— Ммм, солнышко, как же я по тебе скучал, — он улыбнулся в ответ и, поцеловав, подхватил меня на руки. — Какая из комнат твоя спальня?

— Там, — я указала направление и с любовью посмотрела на него.

Открыв ногой дверь, он аккуратно поставил меня на ноги возле кровати и стал раздевать, а я нетерпеливо стала расстёгивать пояс на его джинсах, зная, что сейчас получу море наслаждения и океан нежности, которых мне так не хватало три последних месяца. "Нет, всю жизнь!" — поправила я себя, отвечая на поцелуй.