Пират моей мечты - Шеррилин Кеньон Страница 32

— Вы, быть может, не в курсе, мисс Джеймс, — снисходительно проговорил он, — но этот мир создан мужчинами и для мужчин. Женщин надлежит защищать от его жестокости.

Серенити нервно вскочила на ноги и бросила на него убийственный взгляд:

— Я скажу вам, капитан Дрейк, от чего нас следует защитить в первую очередь! От идей, подобных тем, какие вы исповедуете. От мужчин, которые считают нас всего лишь милым дополнением к собственной жизни или объектом веселой охоты. — Подбоченившись и гордо выпятив подбородок, она продолжила: — Придет день, и женщины займут в обществе то место, на которое они давно вправе рассчитывать. И смею вас заверить, что место это — не детская и не кухня!

От души рассмеявшись, он несколько раз хлопнул в ладоши:

— Браво, мисс Джеймс. И долго вы репетировали эту речь?

От гнева у нее перед глазами заплясали красные мушки. Но Морган, не обращая на нее внимания, продолжал потешаться:

— Так кто же все-таки вложил этот вздор в вашу голову?

— Вы хотите сказать, что я не способна мыслить самостоятельно?! — Голос ее дрожал от гнева.

Хорошее воспитание наконец взяло верх над его веселостью, и он смущенно опустил глаза:

— Я совсем не это имел в виду. Но давайте смотреть правде в глаза: эти мятежные взгляды мало кто разделяет. И я уверен, что вы их откуда-то почерпнули. Весь вопрос только — откуда именно.

— Мятежные?

— Разумеется. Вы стоите передо мной, гордо подбоченясь, и пророчите, что весь общественный уклад, того и гляди, перевернется с ног на голову. Ведь слова ваши следует понимать именно так. Но, заметьте, привычный всем нам порядок вещей существует со времен сотворения мира. Женщины подчиняются мужчинам с того дня, как Господь дал Адаму жену Еву.

Серенити приблизилась к нему и пылко возразила:

— Надо ли вам напоминать, капитан Дрейк, что Бог создал Еву не из ступни Адама, чтобы он мог попирать ее, а из его ребра, потому что она должна была встать бок о бок с ним и быть равной ему!

Морган скрестил руки на груди и взглянул на нее с видом явного превосходства:

— Но почему тогда женщины, согласно замыслу Божьему, намного слабее мужчин? И духом, и телом. Отчего они лишаются чувств при виде крови, например?

О, как же ей хотелось стереть это высокомерное выражение с его лица! Он так гордился своим удачным аргументом в споре. Ничего, у нее есть что на это сказать!

— При виде крови, говорите? Уверяю вас, капитан, я знаю немало женщин, которые претерпевали адские муки по нескольку дней кряду, производя на свет детей! И ни одна из них не лишилась чувств. Покажите мне мужчину, способного вытерпеть такую пытку и при этом не визжать от боли и не призывать на помощь мамочку! Так знайте же, женщины переносят боль гораздо более стойко, чем мужчины. И хотя бы уже из-за одного этого могут претендовать на равное с ними положение в мире, в жизни, в обществе.

Он лишь рассмеялся в ответ.

Поистине, его самомнение не знает пределов. Откинув голову назад, он громко хохотал!

— Разве я сказала что-то смешное, капитан Дрейк?

— Нет, — спохватился он, и лицо его вмиг сделалось серьезным. Разве что кончики губ помимо его воли предательски поднимались кверху. — Вовсе нет.

Морган изо всех сил старался согнать улыбку с лица, но это ему плохо удавалось. Вид у нее был такой сердито-гордый, такой трогательно забавный… Эта странная девушка являла собой редкое сочетание амбициозности, раскрепощенности, наивной уверенности в своей правоте.

Он никогда еще не встречал женщины, которая умела бы так убедительно и красноречиво отстаивать собственные взгляды. Ведь и в самом деле, он знавал немало мужчин, из груди которых даже пустяковая рана способна была исторгнуть оглушительные вопли и призывы о помощи, адресованные мамочке.

— Вы привели достойный аргумент, мисс Джеймс, но сути дела это не меняет.

Серенити, подражая ему, сложила руки на груди и отвела взгляд.

Мужчины! Их никогда и ни в чем невозможно убедить. Они упрямы, как ослы.

И вдруг Морган очутился возле нее. Тыльной стороной ладони он коснулся ее подбородка и медленно приподнял его, так что взгляды их встретились. В его потемневших глазах горело желание.

Он провел подушечкой большого пальца по белоснежной коже ее шеи. Ощущение было таким, словно он коснулся прохладного гладкого атласа. Ай да Серенити! Ее безоглядной смелости, ее мужеству позавидовали бы многие мужчины. Ей наверняка пришлось снести немало насмешек тех, кому она отважилась вот так напрямик высказать такие мысли. Нет, поистине она достойна восхищения.

И он пообещал себе впредь никогда больше не смеяться над ее вздорными речами. Даже если она заявит, что придет день, и пост премьер-министра Англии займет женщина.

— Я не хотел бы враждовать с вами, мисс Джеймс, — пробурчал он, не сводя с нее глаз.

— Тогда чего же вы хотите? «Заняться с вами любовью».

Морган прикусил нижнюю губу, подавляя настойчивое желание произнести это вслух, чего он, разумеется, никогда не посмел бы. И чтобы разрядить возникшее между ними напряжение, обратился к менее опасной теме. К вопросу, который требовалось немедленно обсудить.

— Я просил бы вас позабыть о той статье, над которой вы начали работать. Оставьте мой экипаж в покое. У матросов, поверьте, есть прямые обязанности, которые они должны выполнять.

Она нахмурилась, в глазах промелькнула обида.

— Я что же, очень им мешаю?

— Представьте себе, да. У каждого есть обязанности. Я командую всеми матросами, Барни стоит у руля, остальные тоже заняты кто чем, а ваше дело — держаться от ребят подальше.

Она отвела его руку от своего лица.

— Вот уж не думала, что за такое недолгое время успею так сильно намозолить вам всем глаза.

Он тряхнул головой и проникновенно произнес:

— Это ведь не игрушки, Серенити. Вам следует…

— Заняться вышиванием, стиркой, чтением стихов.

— Верно.

Если бы взгляды могли убивать, Морган наверняка в тот же миг лежал бы распростертый на полу.

— Будь по-вашему, — сердито прошипела она и подошла к веревке, на которой сушилась его и ее одежда. Стянув с веревки мокрый камзол, она накинула его на плечи Моргана. — И раз уж мое дело не высовывать отсюда носа, а ваше — управлять кораблем, предлагаю вам отправиться на мостик.

— Но…

— Никаких «но», капитан. Побойтесь Бога, ведь вы так надолго покинули свой пост! Мало ли что может случиться в ваше отсутствие? В палубу угодит молния, и «Тритон» загорится. Из глубин поднимется морское чудовище и всех нас проглотит вместе с кораблем. Или… Осмелюсь предположить, вес мужского самомнения окажется так велик, что доски палубы и корпуса треснут под этой тяжестью, и мы пойдем ко дну.