Вуд Джосс.Самая роскошная и настойчивая - Джосс Вуд Страница 32

Он действительно управлял, в то время как Алли стояла над душой у своих сотрудников, пока они не доводили задание до совершенства, или просто делала все сама.

«Глупо и неэффективно», – подумала она.

Росс, игнорируя протестующие крики фотографа, подошел к ней и обхватил ее лицо ладонями.

– Тебе надо научиться доверять своим людям, Джонс, – сказал он и быстро поцеловал ее в губы.

– Мы можем вернуться к работе? – потребовал Берт.

Дверь снова открылась. Розововолосая Кейт просунула голову внутрь:

– Росс, мне нужна минутка.

Берт застонал. Росс ухмыльнулся и махнул ей, чтобы заходила, затем взял следующий комплект, приготовленный стилистом, и направился в ванную.

– Я оставлю щель в двери, так что говори, я тебя услышу.

Кейт нахально улыбнулась Алли.

– Черт, а я-то надеялась хоть мельком увидеть тебя голым.

Алли проводила Росса взглядом и улыбнулась ей в ответ.

– Поверь мне, он правда так хорош, как ты воображаешь.

Алли и Росс сидели на пляже за его домом, прислонившись к вынесенному волнами на берег бревну. Между ними стояла воткнутая в песок бутылка красного вина. Был тот самый зачарованный час, когда день сменяется ночью.

– Мне не нравится слово «сумерки», – задумчиво сказала Алли. – Оно не передает всей сути, всего волшебства этого времени дня. Воздух такой ароматный, нет ни малейшего ветерка, волны плещут почти лениво, солнце садится так медленно, томительно.

Росс наклонился вперед и сделал удивленное лицо.

– Ага. Понятно. А кто вы такая и что сделали с практичной и логически мыслящей Алли?

Она пихнула его плечом.

– Забавный ты человек. Я же не всегда была такой закрытой и застегнутой на все пуговицы.

– Я знаю. Женщина, такая страстная в постели, в глубине души должна быть эмоциональной и нежной.

Каким-то образом Россу удалось разглядеть за трудоголиком Алли ту личность, которой она была раньше. И она не знала, пугает ее это до смерти или согревает душу. Возможно, и то и другое.

– У меня есть основания быть практичной и логичной, Росс, – тихо сказала она.

– И ты готова рассказать мне о них?

Готова ли она? Алли не знала. Но ей хотелось хотя бы приоткрыть дверь. Попробовать впустить его.

– Мой отец был человеком со стоическим складом характера. Практичный, неэмоциональный. Он не знал, как обращаться с маленькой девочкой, как ее растить. Он любил меня, я знаю, что любил, просто не понимал. А я была очень эмоциональным ребенком, всегда, либо до безумия счастливая, либо дико грустная. Я могла прорыдать несколько дней, найдя мертвую птичку, или смеялась как сумасшедшая над книжкой, или комиксами, или каким-нибудь шоу по телевизору. – Алли повертела между пальцами ножку бокала. – Он не мог выносить ни того ни другого. Он хотел… Словом, ему нужен был покой. Он получал огромный стресс на работе, и в конце уже просто не мог справляться с чем-то еще. То есть со мной.

Росс ругнулся. Алли поняла, что он считает ее отца не слишком хорошим человеком, и поспешила его защитить:

– Как я сказала, он любил меня, Росс. Просто не знал, как со мной общаться, как поддерживать отношения. Когда подросла, я поняла: всякий раз, когда проявляю чувства слишком активно, он будто прячется, отступает. Но когда мне удается держать их под контролем, он со мной контактирует. Мне требовалось его внимание, и поэтому я научилась держать свои эмоции при себе. К тринадцати годам я уже умела смотреть дальше, видеть за эмоциями ситуацию, как она есть, воспринимать ее логически и практично. – Алли быстро улыбнулась. – Переубедить меня в споре было невозможно.

– Охотно верю, – пробормотал Росс, наполняя бокалы.

– Он умер на Пхукете, прямо на пляже. Я была с ним. Джастин и Сабин едва ли не силой заставили его взять отпуск. Звучит знакомо, да? Ну так вот, я вышла из воды и увидела, что он лежит мертвый на песке. – Она задышала чаще, перед глазами вдруг заплясали цветные точки.

– Я понимаю, – тихо произнес Росс.

Его рука, обнимающая ее плечи, показалась надежным якорем, который удерживает ее на месте. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

– Я никому этого не рассказывала, так что просто потерпи, пока я все тебе не вывалю. Кажется, я закричала, и к нам побежали люди. Кто-то попытался сделать ему непрямой массаж сердца, но я все время мешала, лезла к ним и кричала ему, чтобы проснулся. Потом приехала полиция. Я помню, было много людей в форме. Никто никого не понимал, это же Таиланд. А потом я помню, меня отвезли в полицейский участок, и никто не знал, что делать со мной дальше. Долго, очень долго.

Росс заставил ее отпить немного вина.

– В конце концов мне позволили вернуться в наш номер в отеле с молодой тайкой – офицером полиции, которой поручили присматривать за мной. Она совсем не говорила по-английски и поэтому все время смотрела тайское телевидение и заказывала еду в номер. Пришел кто-то из британского посольства и задал мне миллион вопросов, на некоторые я даже смогла ответить. Мне сказали, что нужно подождать, они работают над проблемой, как быть со мной дальше.

Алли передернуло.

– Я была так напугана, Росс. Я находилась в чужой стране, в номере отеля, и у меня только что умер папа. Я думала, меня засунут в какой-нибудь тайский приют для сирот. Через два или три дня страх овладел мной целиком и полностью, и я будто захлопнулась. Омертвела. Когда сотрудник посольства пришел опять, я не смогла с ним говорить, просто вообще не могла произнести ни слова. Мои голосовые связки парализовало от страха. Я так боялась, что не могла есть, пить, мыться. Ничего.

Росс вдруг сдернул ее с песка – Алли вскрикнула от неожиданности – и посадил к себе на колени. Прижал ее и зарылся лицом у нее в волосах.

– Не знаю, сколько прошло времени, мне показалось, что годы, но наконец приехали Джастин и Сабин, и я немного отошла. Я знала, что теперь в безопасности.

Пик подобрался к ним поближе и положил голову ей на колени, подвывая от сочувствия, будто понимал, что ей грустно. Алли тут же протянула руку, чтобы его погладить.

Они долго молчали. Потом заговорил Росс:

– Но ты так никогда и не позволила себе по-настоящему влиться в их семью, стать ее частью. Почему? Они любят тебя, Ал.

– Когда мужчина из посольства пришел сказать мне, что за мной едут Джастин и Сабин, он намекнул, что мне лучше не создавать им никаких проблем. Надо вести себя тише, потому что они в любой момент могут вернуть меня государству.

– Вот подонок, – бросил Росс.

Алли пожала плечами:

– Он только укрепил то, чему меня научили до этого. Я не хотела рисковать, не хотела их терять. Я уже потеряла мать и отца, и мне казалось – и кажется, – что я просто не переживу, если потеряю еще кого-нибудь из любимых мной людей. Как бы там ни было. Я уже привыкла сдерживать чувства, живя с отцом, и думала, что они ожидают от меня того же самого. Мне было безопаснее не вступать с ними в эмоциональную связь, и сейчас я ощущаю то же самое.