Как покорить маркиза - Джулиана Грей Страница 32

– Бог мой, – сказал ошарашенный таким поведением герцог Сотем. – Кто это, черт подери?

– Это мой новый клерк, – ответил сэр Джон.

Хэтерфилд смотрел на Стефани, на ее сияющее от радости лицо с нежным румянцем, на тонкие усики, резко выделявшиеся на бархатной коже девушки. Черный смокинг был идеально подогнан по фигуре; белая накрахмаленная блуза ровно лежала на перетянутой груди. Ее каштановые волосы, напомаженные и зачесанные назад, казавшиеся темнее обычного, открывали лоб и высокие скулы, что придавало ее лицу смелое и сильное выражение. Она посмотрела на него своими прекрасными лучистыми глазами, обрамленными удивительно длинными черными ресницами. Глазами, в которых искрился намек на тайну, известную только им двоим. От этого взгляда в ушах у Хэтерфилда зашумело, словно мимо на огромной скорости пронесся ураган, сбивая с ног, унося в заоблачную высь.

Ощущение, знакомое только влюбленному человеку.

Он улыбнулся ей и поставил бокал.

– Ваши светлости, – сказал он, – разрешите вам представить мистера Стефана Томаса, родственника и протеже досточтимого герцога Олимпии, самого умного юношу в Лондоне и, как мне стало известно, будущего колосса адвокатского сословия Англии.

В уютной комнатке Стефани на втором этаже неожиданно раздался осторожный стук в дверь в тот момент, когда она стягивала с себя фрак.

Девушка замерла с поднятыми вверх руками, ибо собиралась развязать шейный платок, и оглядела комнату.

И снова тук-тук-тук. Чуть громче на этот раз.

Стефани нахмурилась, недовольно глядя на дверь. Кому она могла понадобиться в столь поздний час? Уж точно не леди Шарлотте, которая весь вечер бросала на нее убийственные взгляды, когда думала, что Стефани не смотрит на нее. Во-первых, столь поздний визит без сопровождения кого-либо из домашних был бы крайне неуместен. Во-вторых, ее светлости вряд ли пришло бы в голову совершить безнаказанное жестокое убийство в доме своего дяди, учитывая современные достижения в технике криминального расследования и того парня в странной шляпе с двумя козырьками, который сломя голову носится по всему Лондону, используя свой таинственный дедуктивный метод.

Стефани приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

Никого.

И снова тук-тук-тук.

Стефани сердито захлопнула дверь и резко обернулась. В восьми футах от нее в окне маячило лицо маркиза Хэтерфилда, который прижимался к мокрому стеклу, отчего прекрасные черты исказились, размытые дождем и тусклым светом фонарей.

Девушка порывисто вздохнула и пересекла комнату.

– Могли бы и предупредить меня, – сказала она, открывая окно. – Я чуть не умер от страха.

– Чепуха. Такой ерундой вас не испугаешь. И слава богу. – Он ловко перебросил свое тренированное тело через подоконник и мягко приземлился на пол перед Стефани. С его волос каскадом скатились капельки дождя.

Стефани взяла с умывальника полотенце и бросила ему. Сердце так бешено колотилось, что у нее закружилась голова. Казалось, он заполнил собой всю комнату, все осязаемое пространство, словно само солнце, скатившись с небес, приземлилось у нее на ковре, раскаленное и обжигающее.

– Наверное, вам не известно о таком изобретении, как лестница. А еще существует дверь, и, поверьте, это самый простой и замечательный способ, чтобы войти к кому-нибудь в комнату. Или выйти из нее, если на то пошло.

– Вы же сами говорили, что я скучный, вот я и пытаюсь проявлять изобретательность. – Из-под полотенца показалось его лицо с сияющей улыбкой и взъерошенными волосами, словно он только что встал с постели. – И потом я не хотел, чтобы меня увидели.

Бам-бам – гулко колотилось сердце Стефани.

Она выхватила у него из рук полотенце и повесила его на место.

– Почему?

– Почему что?

– Почему вы не хотели, чтобы тебя увидели?

– Ах, это. – Окно было распахнуто настежь. Хэтерфилд осторожно прикрыл его и обернулся к Стефани. – Объясняю. Если бы меня увидели, то могли бы проследить, куда я направляюсь. А если бы они проследили…

Он стоял так близко, сияющий и разгоряченный после трудного пути по водостокам и скользким крышам, под противным моросящим лондонским дождем. Линия рта смягчилась, чувственные губы приоткрылись.

– И если бы они проследили? – пролепетала она.

Он взял ее за руки и поочередно поцеловал их.

– Если бы они проследили за мной, то могли бы увидеть это. – Затем его теплые ладони обхватили ее лицо. – И это.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Девушка с наслаждением вдохнула его аромат. От него пахло бренди и сигарами, как и от нее, но его запах был в тысячу раз приятнее, сильнее и мужественнее. Она жадно пила его, пока он не оторвался от нее.

– Ах, – сказала Стефани.

– Желаете еще?

– Да, пожалуйста.

Его губы были мягкими, нежными и восхитительно влажными. Он целовал ее трепетно и проникновенно: его язык двигался медленно, волнообразно и неотвратимо, словно морской прибой, отчего ее голова, грудь и живот горели огнем. Это был самый страстный поцелуй на свете. Ее руки скользнули ему под сюртук, лаская спину и мускулистые плечи; он же запустил руки в ее волосы, нежно массируя кожу головы, а его губы – бог мой – эти несравненные губы с ароматом бренди! Губы Хэтерфилда, которые всегда так манили ее. Стефани провела кончиком языка по внутренней поверхности его верхней губы, вырвав из груди глухой стон.

Этот стон пробудил в ее существе таинственную алхимическую реакцию, что-то темное, первобытное. Она подняла правую ногу и обвилась вокруг его твердого, словно дуб, бедра; ее руки судорожно цеплялись за жилетку в неистовой попытке добраться до блузы и ощутить, наконец, его теплую плоть, которую ей до боли хотелось ласкать, целовать, пожирать.

Он что-то пробормотал и отстранился. Всего на пару дюймов. Но этого оказалось достаточно.

Стефани опустила ногу. Она задыхалась, он – тоже. Его теплый серьезный взгляд изучал ее лицо. Губы приоткрылись. Казалось, он собирался что-то сказать, возможно, признаться в чем-то, и тут она с ужасом поняла, что натворила. Всего секунду назад она намеренно ввела его в заблуждение, и на этот раз все было иначе, нежели чем тогда в шкафу, где у нее не было выбора – она совершенно осознанно ласкала его губы языком, прижимаясь к нему всем телом. Но ведь Стефани совсем не такая, какой пыталась казаться. Она всего лишь старалась понравиться ему и дать то, что он хотел.

Теперь он точно ее возненавидит. С омерзением отвернется от нее. Ибо Стефани твердо решила ничего не скрывать от возлюбленного.

Он должен знать правду, какой бы ужасной она ни была.

Прижавшись к нему спиной, девушка взяла его руки и положила их себе на грудь.

– Хэтерфилд, мне нужно что-то сказать тебе, – прошептала она.