Сады любви - Сибилла Чейн Страница 32

— Здесь прохладнее, — пояснил Ираклий. Оставшись в одиночестве, Тина огляделась, и ее внимание привлекли фотографии в бронзовых рамках, выстроившиеся на столике красного дерева.

Подойдя ближе, она увидела изображенного на снимках Александра и другого молодого мужчину. По-видимому, это был его брат Микос. Они стояли на палубе парусной яхты. Микос был моложе Александра, но так же ослепительно красив. Неудивительно, что Анастасия влюблена в своего мужа.

На столике стояли также фотографии самой Анастасии и малыша, которого Тина видела на пляже.

— Что ты здесь делаешь? — раздался за ее спиной голос Александра.

— Рассматриваю фотографии, — кивнула Тина на ряд рамочек.

— А почему ты не в библиотеке?

Она пожала плечами.

— Ираклий сказал, что здесь прохладнее.

Александр нахмурился.

— Ты уже все фотографии посмотрела?

— Нет, я…

Александр вполголоса выругался по-гречески.

— Ты не должна была смотреть их без меня!

— Что особенно в этих снимках? Обычные семейные карточки…

— Вот смотри, — вздохнул Александр, подавая ей снимок, стоявший чуть поодаль.

— Кто это? — спросила Тина, но в следующее мгновение поняла сама.

На фото был изображен Андрос Кавалиди, по бокам которого находились две красивые молодые женщины: Амалия и мать Тины.

— Что это значит? — спросила она, только сейчас обнаружив, что Александр слегка обнял ее за плечи.

— Твою мать нанял на работу отец Амалии, — произнес Александр, беря из рук Тины снимок и возвращая на столик.

— Я знаю, что мама работала здесь, на острове. Мне также известно, как они познакомились с моим отцом… Но насчет деталей…

— Если хочешь, могу рассказать все, что знаю.

— Да, пожалуйста.

— Отец Амалии происходил из состоятельной семьи и был весьма уважаемым человеком на острове. Овдовев, он в одиночку воспитывал дочь, выполняя каждое ее желание. Но аристократический стиль жизни требует немалых средств, а доходов не приносит совсем.

— И отец Амалии обеднел?

— Да, — кивнул Александр. — Но все равно продолжал тратить деньги на Амалию. Образование, наряды и все такое…

— А моя мать?

— Амалия познакомилась с ней, когда училась в американском колледже. Они подружились. В конце концов, твоя мать приехала сюда в качестве оплачиваемой компаньонки Амалии.

— Правда? — удивилась Тина. — Мама никогда не упоминала об Амалии…

— Ничего странного, — хмуро заметил Александр. — Вскоре, осознавая, что финансовые дела отца плохи, Амалия начала поглядывать вокруг в поисках того, кто способен был бы вытащить ее из ямы.

— И Андрос Кавалиди…

— Он был богат. Но дело в том, что Андрос любил твою мать.

Тина закрыла лицо руками.

— Прости, — тихо произнес Александр. — Мне не очень приятно рассказывать тебе обо всем этом.

— А я, напротив, рада, что кто-то наконец поведал мне правду. Хорошо, что этим человеком оказался ты.

Александр несколько мгновений пристально смотрел на нее.

— Ты действительно так думаешь?

— Да.

— Что ж, — вздохнул он, — тогда и я доволен, что именно мне довелось посвятить тебя в курс дела.

Тина улыбнулась. Ее действительно радовало то обстоятельство, что сейчас она может спокойно думать о прошлом, вместо того чтобы жить под тяжелым грузом его загадок.

— Хочешь, я покажу тебе дом? — спросил Александр.

— Посмотрю с удовольствием, — живо откликнулась Тина, и они направились в коридор.

Дурнота началась на следующий день.

— Госпожа Ксантина, что с вами? — крикнула Флорина, спеша к Тине через двор.

Уронив корзину с кормом для кур, Тина прижала ладонь к желудку и прислонилась к деревянной ограде.

— Ничего… Я в порядке… — вяло произнесла Тина и тут же вновь пошатнулась.

— Давайте-ка я отведу вас в дом, — решительно произнесла Флорина, обнимая ее за талию. — Вам следует побольше отдыхать, иначе ребенок может получиться слабеньким.

— Ребенок?! — воскликнула Тина, стараясь выпрямиться. — О чем это ты толкуешь, Флорина?

Пышная красавица терпеливо пояснила:

— Я-то знаю. У меня своих пятеро, так что кое-какой опыт есть. — Затем, вдруг подумав о чем-то, она озабоченно спросила: — А господин Серифнос… знает?

— Нет! И ты ничего не должна говорить ему, понятно?

— Разумеется, — кивнула булочница. — Вы сами скажете.

Да, конечно. Александру следует все знать. Да и невозможно будет скрыть от него беременность.

Примерно такие мысли крутились в мозгу Тины, когда она въезжала во двор виллы Александра.

Ираклий как будто поджидал ее.

— Доброе утро, — сказала Тина. — Господин Серифнос дома?

— Он в своем офисе, в Кастроне. Но, думаю, скоро вернется. Подождите его.

— Спасибо, подожду. — Тина проследовала мимо слуги в холл.

— Можете подождать здесь, — произнес тот, приведя ее в ту самую комнату, где она накануне рассматривала фотографии. — Я принесу вам кофе.

— Не нужно. Постойте, не уходите. — Тина решила выяснить все до конца.

— Чем могу быть вам полезен?

— Скажите, Ираклий, почему вы все время приводите меня в эту комнату?

Выражение лица слуги было непроницаемо.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, госпожа.

— В самом деле? — улыбнулась Тина. Подойдя к столику красного дерева, она взяла снимок, на котором была запечатлена ее мать. — Я ценю долгую преданность больше, чем вы, возможно, думаете. Но вам следует знать, что все это не является для меня сюрпризом. Господин Серифнос все рассказал мне… о моей матери.

Лицо слуги на миг озарилось проблеском какой-то эмоции, но тут же снова оделось в маску профессиональной бесстрастности.

— Сейчас я уже могу принести вам кофе, госпожа?

— Да, спасибо, Ираклий.

Их взгляды встретились лишь на долю секунды, но оба прекрасно поняли друг друга. Затем с легким полупоклоном слуга удалился.

Ждать пришлось недолго.

— Ксантина! — воскликнул Александр с порога.

С его появлением помещение будто наполнилось электричеством. Тина встала с кресла.

— Что привело тебя сюда? — спросил Александр, бросая пиджак на спинку стула.

Они договорились встретиться за ужином, поэтому удивление Александра было вполне обоснованным.