Будь моей - Сьюзен Барри Страница 32

Следующие несколько дней они ни разу не виделись с Инессой. Роберт Болтон, когда приехал в гости, сообщил, что она в Лиссабоне.

— Я думал, ты знаешь, — довольно сурово взглянул он на Себастьяна. — Она мне сказала, что должна что-то для тебя сделать в Лиссабоне.

Себастьян принял, чуть ли не скучающий вид:

— Вот как? О, ну, может быть, я и попросил ее о чем-то.

Болтон повернулся к Кэти, которая, явно расцвела со дня их последней встречи. Ее карие глаза ему улыбались. Кэти откинулась на спинку кресла. В ней чувствовалось спокойствие, уверенность. Она явно приходила в себя. Шли дни, и боль, которую Кэти принесла смерть отца, постепенно уходила. Она никогда его не забудет, но горе было уже не таким сильным. Когда Роберт впервые ее встретил, у Кэти был растерянный вид, как будто она не в состоянии толком понять, как и почему приехала в Португалию. Сейчас она выглядела иначе.

— Ты замечательно выглядишь, Кэти, — сказал он ей. — По-моему, Португалия вселяет в тебя жизнь.

— Конечно, — самодовольно заметил Себастьян. — Кэти никогда не приходилось жить на солнце.

«Жить на солнце?.. Что он имел в виду? — задумчиво спросил себя Болтон. — То, что Кэти не привыкла к жаркому солнцу, или то, что она впервые в жизни получала то, что хочет? Любовь мужа, его нежность, его страсть?» Роберт этому не верил. Кэти не казалась спящей, но она была на редкость неопытной, она еще плохо представляла себе, что такое жизнь. Он это понял при первой же их встрече.

Тогда почему же сейчас у нее был такой довольный вид? Как будто она не сомневалась, что в будущем ее ждет счастье?

Болтон наблюдал за ней с серьезным видом. Когда пришло время прощаться, он пожал ей руку.

— Не забудь, я собираюсь написать твой портрет, — сказал он.

— Но еще рано, — ответил за нее довольно резким тоном Себастьян. — Сейчас Кэти надо оставить в покое.

— Я пока и не собираюсь просить твою жену мне позировать, — несколько загадочно ответил Болтон. А потом заговорил еще непонятнее: — Она еще не готова к тому, чтобы писать с нее портрет!

В тот вечер Себастьян повез Кэти обедать в маленький ресторан в Торфао. Потом они танцевали.

В первый раз он сжимал ее в объятиях, и они кружились по блестящему полу, а оркестр играл самбы, румбы и танго. От наплыва чувств у Кэти немного кружилась голова. В Лондоне они иногда ходили куда-то вместе, а также осматривали достопримечательности в обществе леди Фитцосборн и вдовствующей маркизы. Но не танцевали, а лишь смотрели на танцующие пары. Однажды вечером в Лиссабоне они зашли в кабаре, но тоже не танцевали. Сейчас Кэти чувствовала спокойствие и непонятное ей счастье… или надежду на счастье, которая была ей так дорога! И еще она обнаружила, что ее муж прекрасно танцует. И хотя Кэти была не так легка в танце, как Себастьян, практики у нее явно было меньше, Себастьяна вполне устраивала партнерша. Он ей так и сказал, когда они кружились в танце.

— Ты прирожденная танцовщица, Кэти, — прошептал он, почти касаясь губами ее волос. — Почему мы не танцевали раньше?

Оркестр был одним из лучших на всем побережье. Ночь выдалась теплой, и из открытых окон доносился шум моря. В украшенном цветами зале витали ароматы чего-то экзотического, смешанного с запахом дыма послеобеденных сигар. То и дело за столиками слышались хлопки открывающихся бутылок шампанского, и одетые в белое официанты лавировали между столиками.

Себастьян снова повел Кэти к столику. Она заметила, что за ними наблюдает немало пар глаз. В белом смокинге, загорелый, с золотистыми волосами, Себастьян, как всегда, привлекал всеобщее внимание. Кэти поняла, что, вероятно, очень многие знают, что это маркиз де Барратейра. А на Кэти было самое красивое из ее платьев, которое ей невероятно шло. Зеленое, оттенка водяной лилии, с алмазным узором на лифе и одной бретелькой. Себастьян настоял на том, чтобы Кэти надела несколько фамильных драгоценностей Барратейра. Особенно прекрасно смотрелись на запястьях Кэти два бриллиантовых браслета, украшенные изумрудами, которые сверкали в белом огне. Себастьян не сводил с нее глаз, казалось, он никогда не устанет ею любоваться. А Кэти смотрела на него через столик сверкающими глазами.

Потом он с особой пристальностью взглянул в ее блестящие карие глаза и довольно весело улыбнулся.

— По-моему, ты рождена, чтобы на тебя любовались не только мужчины, Кэти, — заметил он. — Похоже, каждая женщина в этом зале завидует твоему оживленному виду. А ты всего лишь выпила бокал шампанского и немного потанцевала.

Он подлил шампанского в ее бокал… розового шампанского, которое переливалось в лучах вечернего освещения.

— Мне нечасто удавалось потанцевать, — призналась она. — Но я обожаю танцы, — сказала Кэти, а про себя подумала: «И еще все женщины в этом зале завидуют мне, потому что видят обручальное кольцо, и оно совсем новое, и оно означает, что я твоя жена!»