Только ты и я - Пэнси Вейн Страница 32

Длинные рукава ее свитера окаймляли зеленые кисточки, а спереди и с боков красовались кармашки – оранжевые и белые. Ни на Люси, ни на Белле невозможно было представить такой свитер, но вся эта пестрота и выглядывающая из переднего кармашка кукла нисколько не делали Мишель смешной или вульгарной, а наоборот – только придавали ее тонкому лицу изысканности.

Они посмотрели друг на друга.

– Когда ты придешь? Я приготовлю что-нибудь вкусное. Что бы ты хотел на ужин? – храбро спросила Мишель, никогда не проявлявшая кулинарных талантов. Мама шутила, что открыть банку сардин для нее уже является подвигом.

– Э… все, что хочешь. Правда… в Ираке мы все скучали по рыбе с жареной картошкой. Если это не очень трудно…

– Трудно? Чушь! Ты будешь пальчики облизывать и просить добавки, – пообещала Мишель, вспоминая, что в супермаркете на соседней улице в кулинарном отделе можно купить и жареной рыбы, и жареной картошки, которую только останется разогреть в микроволновке. – Главное – приходи скорее и не пялься на хорошеньких секретарш.

– Каких таких секретарш? – удивился Руди. – Где я тебе их возьму?

– А разве в конторе твоего брата их нет? Вот уж не поверю. Они вездесущие, эти блондинки-секретарши есть везде, где работают привлекательные мужественные мужчины, и они уводят вас от нас, честных жен… – Она замолчала и приблизила свое лицо к восторженно слушавшему ее Руди. – Закрой глаза.

Он послушно закрыл. В тот же миг его губ коснулось что-то горячее, шелковистое, сладкое… Он жадно втянул в себя аромат ее кожи с легким запахом вереска, привлек ее к себе и приготовился завладеть ее губами надолго… но она легко выскользнула из его объятий и оказалась на тротуаре. Он разочарованно потянулся следом за ней, но она помахала рукой, уже готовая сорваться с места, легкая, как перышко.

– Я буду тебя ждать. Я тебя…

Последнее слово она сказала беззвучно, но он догадался, и сердце переполнила безумная радость. Завтра утром он проснется – и рядом будет Мишель. И так много-много дней… всегда! «И жили они долго и счастливо». Неужели такое возможно в этом мире, где нет иллюзий? Или где, по убеждению Мишель, все является одной большой иллюзией? Сможет ли он удержать ее в реальном мире?

Он ехал в гараж Джона, и руки механически поворачивали руль, ноги нажимали тормоз и газ в нужные моменты, глаза отмечали движение других машин, но все мысли и чувства были заняты Мишель. Разве возможно, чтобы человек, о существовании которого ты совсем недавно даже не подозревал, стал так дорог? Дороже всего на свете – это не просто слова! И не страшно ли это – ведь жизнь так переменчива и хрупка. А ведь он не хотел, чтобы так получилось, но так получилось, и уже ничего нельзя изменить.

Интересно, захочет ли она, чтобы я играл ей Шопена по вечерам? – подумал Рудольф. Я до сих пор не знаю многих ее пристрастий, привычек.

Он вспомнил, как выглядела квартира Мишель, когда он пришел туда первый раз, неожиданно. Одежда разбросана как попало, на стульях и диване, но ванна сверкает чистотой… Рядом с компьютером у нее лежали диски модных музыкальных групп и стопка книг – кажется, это были учебники по экологии. Подоконник и журнальный столик тоже были завалены книгами, в основном детективами. В любви к этому жанру он может с ней соперничать.

Еще мы оба любим собак, подумал Руди. Но готова ли она принять все, с ним связанное, – его привычки, мировоззрение, образ жизни? Его отца, брата, друзей? А готов ли он? Сейчас уверен, что да, а потом, когда утихнут первые восторги? А ведь они утихнут…

В ответ на эти вопросы, которые задал ему холодный рассудок, Руди только пожал плечами. Никакого «потом» не существует. Жить надо сейчас, в этом он убедился на войне.