Тени в ночи - Лидия Джойс Страница 32

– Думаю, вы можете быть правы, – сказала Ферн. – В письмах, подписанных Э., упоминалась Летиция.

– Определенно это Летиция Горсинг и Элизабет Фицхью, потому что был самый конец шестнадцатого века. Шарлотта Горсинг вышла за Джона Редклиффа и чеез несколько месяцев после его смерти родила ему наследника, которого тоже назвала Джон. Это сын первого Джона Редклиффа, сделавший пристройку к дому, его правнук унаследовал баронский титул, и король пожаловал ему титул виконта.

– Вы сказали Редклифф?

Обернувшись, Колин увидел в дверях миссис Уиллис. Она держала большой поднос с чашками, горкой ячменных лепешек и сандвичей.

– Так вы и есть новый Редклифф?

– Да, я Редклифф, – нахмурился Колин, заметив, с каким недружелюбием она смотрит на него.

Женщина что-то проворчала, бухнула на стол поднос, даже ложки зазвенели, повернулась и вышла.

После неловкого молчания Ферн стала разливать дрожащими руками чай. В животе у Колина нетерпеливо заурчало, и он, чтобы отвлечься, сказал:

– Разумеется, история моей семьи далеко не безупречна, но сейчас меня заботит настоящее... и будущее. Нам требуется кухарка, экономка, камердинер и горничная. Кроме того, услуги зеленщика с мясником, не говоря уже о рабочих для восстановления крыши. Полагаю, мистер и миссис Рестон, несмотря на их пренебрежение своими обязанностями, будут намного усерднее, чтобы компенсировать прошлые упущения.

Он благодарно принял от Ферн чай, взял лепешку и сандвичи, а преподобный Биггс после недолгого колебания наконец ответил:

– Полагаю, они могут с этим справиться.

– А почему бы им не смочь? – нахмурился Колин.

– Я живу здесь почти шестьдесят лет, но есть в этой деревне некоторые вещи, скрытые от постороннего. О них знают лишь те, кто родился в местной семье. Поэтому я не могу сказать вам что-либо с полной определенностью. Хотя не вызывает никаких сомнений, что Рестоны не любили Редклиффов, а Редклиффы... им дали жилье.

– Зачем бы моему отцу – или родственникам – это делать? Имелось в виду, Рестоны будут присматривать за домом, но теперь ясно, что они вообще этим не занимались. Почему же их давно не уволили?

Преподобный Биггс покачал седой головой.

– Я сказал все, что мне известно. Я пошлю к вам миссис Уиллис с продуктами. Если захотите, можете поговорить с Джозефом Рестоном, чтобы он вас устроил, его коттедж на этой улице, единственный с зеленой дверью.

Викарий отхлебнул чаю и дернул шнурок звонка у локтя. Было ясно, что разговор окончен. Ферн неуверенно посмотрела на Колина.

– Преподобный Биггс, вы можете сказать мне, что вам нравится здесь больше всего?

Лицо старика мгновенно просветлело.

– Бабочки, – твердо сказал он.

Эта тема, подогреваемая вопросами Ферн, заняла еще полчаса, до тех пор пока все сандвичи и лепешки не были съедены и не была выпита последняя капля остывшего чая. Наконец его преподобие взглянул на свою пустую тарелку.

– Боже мой! Я не собирался задерживать вас так долго. Миссис Уиллис почему-то не вернулась, должно быть, занята. Или в подвале, она была там, когда вы пришли. Она ничего оттуда не слышит. Я провожу вас. – Он начал подниматься из кресла.

– Нет, сэр, этого не требуется, – быстро сказала Ферн. – Мы помним дорогу. Спасибо вам за вашу доброту... и чай. То и другое очень приятно.

– Да, спасибо. – Колин поднялся. – Теперь нужно разыскать мистера Рестона.

– Удачи, – пожелал ему викарий. – И пожалуйста, заходите снова.

– С радостью, – искренне произнесла Ферн.

На улице Колин осмотрел жену. Он и раньше знал, что Ферн добрая женщина и умелая хозяйка, но до сих пор не имел возможности увидеть это на практике, ибо светское общество не то место, где показывают свои достоинства. Он не задумывался, как она могла ими пользоваться, чтобы привлечь кого-то к себе, подружиться с ним, и теперь был тронут великодушием женщины, которая стала его женой.

Ферн искоса посмотрела на него.

– Это очень странно.

– Что, его интерес к бабочкам? – легкомысленно спросил Колин. – Большинство людей имеют какую-нибудь манию, если ты сможешь это обнаружить.

– Только не ты, – возразила она. – Джентльменское поведение этого не требует. Нет, странны все эти разговоры насчет Рестонов и Редклиффов, которые не любят друг друга. Редклиффы – пэры, а Рестоны... они женились на дочерях экономок. Они из другого общества, так зачем Редклиффу знать, что о нем думает Рестон? Ему вообще нет до него дела.

Колин пожал плечами, испытывая неловкость от своей неуверенности.

– Если честно, я понятия не имею. Отец вообще не говорил мне о Рестонах, я даже не знаю, известно ли ему это имя.

– Хотя они годами не выполняли свои обязанности, никто их не уволил. Думаешь, в рассказе викария может что-то быть?

– А это мы скоро выясним. Перед нами коттедж с зеленой дверью. Они здесь живут.

Учитывая полуразрушенное состояние деревни и господского дома, Колин ожидал увидеть маленькую неряшливую лачугу. Но коттедж Рестонов был опрятным, в прекрасном состоянии, с цветущим садом перед ним, заново покрашенной дверью и ставнями. Неуместность аккуратного маленького дома в такой деревне была почти вопиющей. Зная, откуда взялись деньги на красивую зеленую краску и все остальное, Колин стиснул зубы. Он толкнул калитку, пропустил вперед Ферн, прошел за ней по короткой дорожке и решительно постучал в дверь.

Она сразу открылась. На пороге стояла молодая женщина в платье с закатанными рукавами и в сером рабочем фартуке. Чертами она походила на коренастую миссис Уиллис, но вместо красного лица, толстых щек и двойного подбородка здесь был румянец и округлость юности. Женщина улыбнулась, но взгляд остался настороженным.

– Значит, вы должны быть мистер и миссис Редклифф, – сказала она. – Мама говорила, что вы приехали. Я – Доркас Рестон. Входите.

Доркас посторонилась, и они вошли в опрятную маленькую гостиную, слегка переполненную мебелью с обивкой из вощеного ситца и фарфоровыми безделушками.

– Мой Джозеф помогает старому Абнеру искать потерявшуюся овцу, – объяснила Доркас, теребя руками фартук. – Но он должен прийти с минуты на минуту.

– Полагаю, некоторые из моих дел могут быть улажены непосредственно с вами, – резко сказал Колин. – Миссис Рестон, я с женой приехал в Рексмер, чтобы провести здесь медовый месяц, надеясь избежать неприятных толп в Брайтоне. Мы не ждали приготовленных для нас комнат, но пришли в замешательство, обнаружив дом совершенно заброшенным. Мы были вынуждены обойтись без еды, спать в грязной комнате. Но самое печальное – дом оказался настолько запущенным, что во время грозы распорки крыла не выдержали, проломили чердак и едва не убили нас обоих.

Улыбка на лице миссис Рестон застыла, руки вцепились в фартук.