Пещера невольницы-колдуньи. Шахразада - Шахразада Страница 32

— Где ты, моя черная кошка… — длинно вздохнула девушка. Увы, ответа не было, только теплилась надежда, что Абдаль присмотрит за «дочкиными куклами», как она иногда называла любимцев Эринии.

Белоснежный красавец только ждал команды. И вот уже показалась впереди та зеленая равнина, вот пришлось спешиться и подняться на тот холм, вот зашумел водопадик.

Но сейчас не он, и сам по себе подлинное чудо, интересовал девушку. Она искала ответ на свой вопрос — искала и нашла. Девушке на миг показалось, что не только она искала пещеру, но и пещера, как ни странно это звучит, искала ее. Ибо девушка прошла всего на несколько шагов дальше, чем в первый раз, — и вот перед ней уже вилась каменная тропинка.

— Должно быть, я что-то в прошлый раз проглядела, — задумчиво проговорила Эриния, удивляясь тому, как могла не заметить этой исхоженной тропки.

Странно, но девушка совершенно не боялась — да и чего ей было бояться здесь, где лишь звери могли быть ее спутниками? Такой она была с детства: никто из животных не пугал ее, ни лев, ни крокодил, ни настоящий бич долины великого Нила — кровожадный гиппопотам. А вот люди… Да, люди ее путали. Хотя Абдаль как-то сказала, что надо относиться к людям так, как и к зверям, — только двуногим. Увы, это не помогло — звери казались Эринии и чище в помыслах, и честнее.

Узкий коридор в скалах, куда привела тропа, настойчиво звал девушку за собой. И она ступила под каменные своды. Эринии показалось, что скалы вокруг удовлетворенно вздохнули… Должно быть, то ожил ветерок где-то в вышине.

С удивлением девушка заметила, что коридор освещен — значит, это был не каменный свод, а расщелина в горах, подобная той, из которой вытекал и водопадик. С каждым шагом становилось все темнее.

— Но как же я разгляжу что-то в этом мраке?

— Разгляжу… Мраке…

«Какое странное эхо… — Чувства подсказывали девушке, что опасаться ей нечего. Более того, какой-то частью своего «я» она ощущала, что пришла в место, открытое немногим и определенно ожидавшее именно ее, пленницу чьих-то непонятных замыслов. — Надо попробовать заговорить с ним…»

О, любому человеку показалось бы это нелепым и смешным — заговорить с эхом. Но Эринию не зря называли колдуньей… Разумеется, сведущие люди. Она, умевшая разговаривать со зверями и приучавшая их, всегда чувствовала присутствие незримого «я»… Даже в старых каменоломнях могла указать, где покоятся кости рабов и кто из духов охраняет их.

Здесь же, девушка готова была в этом поклясться, обитает не просто дух, здесь обитает добрый и очень одинокий дух.

— Похоже, следовало бы поискать у стены кресало… Или факел…

— Кресало… — услышала Эриния ответ, — у стены…

Девушка улыбнулась — да, она не ошибалась, каменные своды живы. А обитатель их… Да, ему действительно охота поболтать.

Шаг, еще шаг в полной темноте. Вот носок зацепился за что-то твердое, вроде каменного порога. Девушка присела и провела рукой вдоль длинной полочки. Знакомая каменная твердость под пальцами подсказала, что кресало она нашла. Вскоре нашелся и трут, а от него девушка смогла зажечь и факел, который чья-то заботливая рука оставила, быть может, несколько дней назад, а быть может, несколько столетий.

— Приветствую тебя, хранитель сих мест! — проговорила девушка и подняла пламя повыше.

— Приветствую тебя… — ответил горный дух, до времени не решаясь отказаться от роли глупого эха.

Эриния усмехнулась и покачала головой. Но открывшееся ей зрелище было столь необыкновенным, что более ни о чем девушка не думала. Изумление и удивление заполонили ее душу.

Пляшущий свет факела бросал на стены странные пятна — и вскоре узкий коридор вдруг превратился в неохватное пространство. Свет растворился во тьме огромного зала… Девушка поискала глазами, куда бы пристроить факел, и увидела всего в одном локте от себя светильник…

— Какое предусмотрительное эхо… Или тут все же бывают люди, раз уж и кресало, и факел…

— Тут… не бывают люди… — вновь ответило эхо.

Только сейчас Эриния заметила, что голос эха был скорее мужским, чем женским — хотя какой может быть голос у эха, в самом-то деле? Девушка пожала плечами и начала обходить зал, зажигая светильники, которые заботливая рука расставила вдоль стен.

— О боги! Да тут настоящая сокровищница!.. Здесь можно прожить всю жизнь и ни разу не пожелать увидеть солнечный свет… Шелка… Жемчуга… Духи… Ковры… Хорасанские, багдадские, хорезмские… Сукно… Хлопок Самарканда… Меха… Сотни шкурок… Кальяны…

«Глупышка, — с нежностью думал горный дух. — Тут воистину можно жить до скончания дней. Более того, здесь, под моей защитой, тебе и о времени вспоминать не надо — под этими каменными сводами ты будешь жить вечно…»

Девушка все шла вдоль стен, восхищаясь и удивляясь. И это удивление было столь светло, что даже горный дух поразился.

«Должно быть, люди изменились за эти долгие века… Сколь сильно не походит эта прекрасная зеленоглазая девушка на того черного духом и разумом колдуна! Сколь разительно отличается в каждый миг своей жизни! Должно быть, я более чем разумно поступил, позволив ей увидеть сокровища! Ну что ж, красавица, клянусь твоей радостью, я смогу тебя удивить еще сотню сотен раз!»

— О боги, это сласти? Целое блюдо… А что тут? Ого, плов… И почти не остывший… А это? Изюм… Халва… Шербет… Пряности…

Только сейчас Эриния почувствовала, что невероятно голодна. Но ей хватило мудрости, чтобы не набрасываться на все сразу, а попробовать понемножку… Да и куда торопиться, ведь загадка разгадана лишь наполовину. Да, она нашла пещеру (или это пещера нашла ее?), но кто открыл ей, Эринии, вход? Кто согрел ароматный плов? Кто положил кресало? И кто разговаривает с ней, притворяясь глупым эхом?

— Я не притворяюсь, милая красавица… — Теперь в голосе невидимки зазвучала легкая обида. — Я просто боюсь тебя испугать.

Эриния усмехнулась. «Похоже, этот горный дух надо будет укрощать, приручать… Дрессировать. Быть может так, как я начинала с Нюктой…»

— О нет, маленькая колдунья, укрощать меня не надо. Я горный дух, а не глупый кот, чтобы повязать мне на шею бантик и учить разным фокусам.

— Да будет так, — кивнула Эриния. — Ты, быть может, и горный дух, и укрощать тебя не надо. Но я-то обычная девушка, а вовсе не старуха-колдунья.

— Не старуха, да… Но колдунья, конечно. Хотя твое колдовство светлое, доброе. Иначе тебе бы не удалось приручить ни одно животное.

Эриния готова была возразить, но тут вспомнила, что и отец ее, царский дрессировщик, не раз удивлялся тому, как легко она превращает диких зверей в совершенно ручных — даже змеи, которые, как считалось, не приручаются совсем, в ее руках становились просто домашними игрушками.

— Я думала, что просто умею что-то такое… чего не умеет мой отец. Может быть, терпения у меня больше, чем у мужчины.