Немного совершенства - Кэтрин Полански Страница 32

— Мими, проснись! — Стэнли потряс ее за плечо, но безрезультатно.

Его бросило в жар. Черт! Кажется, голова слегка кружится. И перед глазами плывет. Нежели он тоже заболел?! Вот это совсем уж никуда не годится. Стэнли выпил две таблетки нурофена и вернулся в постель. Бонни будет беспокоиться, но бросить Мими больную он не может. Голова кружилась все сильнее, страшно хотелось пить. Нужно собраться. Вода в ведре закипела. Стэнли, с трудом ковыляя и опираясь на мебель, заварил чай и рухнул на диван. Кажется, таблетки не помогают, и горло болит.

Стэнли заставил себя выпить чаю, налил кружку для Мими и снова попытался ее разбудить.

Мими послушно выпила чай, но глаз не открыла, только простонала:

— Ужасно болит голова.

И тут голова заболела и у Стэнли. Со стоном он рухнул на подушку. Периодически он проваливался то в сон, то в бред. Иногда, в моменты просветления, вставал, пил чай и поил Мими. К вечеру они доели на двоих последний нурофен. Если к завтрашнему утру не станет легче, то останется всего два варианта: выпить антибиотики и молиться, чтобы помогли, или ехать в город к врачу. Оба пути могут оказаться чистой воды самоубийством. Если с Мими что-то случится, то Андерсону не жить. Стэнли во второй раз пообещал себе это. Пусть Мими и ничего не знает о его чувствах — да и к лучшему, что не знает, — Стэнли не привык врать самому себе. Он влюбился, влюбился намертво. Сначала она показалась ему просто красивой мисс, потом он понял, что она умна, но и упряма, а когда закрутилась вся эта история с Андерсоном, узнал, что, ко всему прочему, Мими смела и честна. Кажется, именно о такой женщине он мечтал всю жизнь. Ну почему Мими не родилась в Силвер-Фоллсе? Или хотя бы в Каскейде? Ведь нет никаких шансов жениться на налоговом инспекторе из Вашингтона и жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Просто никаких. А другую ему не надо. Конечно, он поддался искушению, дал слабину. Уже три раза он вел себя как последний слабак. Нельзя спать с женщиной, которую любишь, если не собираешься на ней жениться. Может быть, кому-то такие рассуждения и покажутся странными, но уж такой он, какой есть.

Стэнли было очень жарко, как и Мими, но он не давал ей сбрасывать одеяло на пол, иначе они замерзнут. Весь день прошел в полудреме и борьбе за одеяло. К вечеру Мими начал бить озноб, Стэнли прижимал ее к себе, стараясь согреть, но лишь сам начинал трястись от холода. Он с трудом заставил себя встать и подбросить дров в камин, чтобы огонь горел до утра. Ночь обещает быть долгой.

Мими проснулась и едва не закричала: вокруг было темно, но темнота как-то таинственно подсвечивалась красным, а легкое головокружение делало картинку совсем уж зловещей. Может быть, подручные Андерсона все же добрались до нее и теперь она в аду? Все тело горело, словно Мими действительно поджаривали. Особенно жарко было левому боку, как раз с той стороны и разливался багровый свет. Мими с трудом повернула голову и увидела Стэнли. Даже в полумраке было видно, что он страшно бледен и дышит с такими хрипами, что впору вызывать «неотложку».

— Стэнли, — попыталась позвать его Мими, но лишь просипела что-то невнятное. В горле свернулась клубком колючая проволока. — Стэнли! — попробовала Мими еще раз.

— Ты очнулась, — слабо проговорил он, прикасаясь пальцами к ее лбу.

— Очнулась? Я просто уснула.

— Ты почти сутки не просыпалась, — объяснил он. — Вряд ли это можно назвать просто сном.

— Мне что-то совсем плохо, — простонала Мими.

— Ты заболела. День на морозе не прошел даром.

— Ты тоже не фонтан выглядишь.

— Вероятно. — Стэнли закашлялся. — Кажется, я тоже простыл. Надо встать и подбросить дров. Иначе к утру мы замерзнем. — Он встал с постели, пошатнулся, но все же добрел до камина.

— Нам нужен доктор, — просипела Мими.

— Ты же знаешь, что это невозможно, — ответил Стэнли. Казалось, он размышлял, сможет ли дойти обратно до кровати.

— А если у тебя воспаление легких? Ты так ужасно дышишь.

— У меня тут есть антибиотики, так что надо просто отлежаться. Это и к лучшему, что мы заболели, — попытался пошутить он. — Теперь ты точно никуда не сбежишь, будешь сидеть тихо под моим присмотром.

— Я бы и так сидела тихо. — Мими откинулась на подушки и замолчала. Короткий разговор отнял все силы.

Стэнли добрел до кровати и принес попить. Мими жадно припала к кружке. Казалось, она способна выпить океан, лишь бы потушить пожар, горевший внутри. Стэнли лег и закрыл глаза. Кажется, ему было еще хуже, чем Мими, но он старался не подавать виду. Действительно, он же вчера, можно сказать полуголый, по лесу бегал. Мими обняла его и постаралась уснуть, ведь во сне все болезни проходят гораздо быстрей, но ничего не вышло. Во-первых, кружилась голова, отчего слегка подташнивало, а во-вторых, страшно хотелось скользнуть рукой чуть пониже, погладить живот Стэнли, слегка вонзить ноготки, поцеловать шею, потом спуститься губами вдоль позвоночника… Это абсолютно ненормально. У них жар под сорок, а она наслаждается фривольными фантазиями. Конечно, она прижимается грудью к его обнаженной спине, но это же не повод! Мими попыталась отвлечься от эротических мыслей. Как же хорошо, что Стэнли оказался приличным человеком, а не бандитом. Теперь можно… Что можно? Мечтать о его ласках, не испытывая угрызений совести? Стэнли рискнул своей жизнью и жизнями своих друзей, чтобы спасти ее. Страшно подумать, как все сложилось бы, не реши Андерсон использовать в этот раз Джона Прауза для грязной работы. Ведь помощники шерифа утопили бы ее в реке и не поморщились бы. И про ноутбук бы выпытали, как пить дать. Удивительно, что Стэнли ее все время бесил, а ведь при ближайшем рассмотрении он оказался действительно хорошим и добрым человеком, как и говорила Бонни. К тому же несравненным любовником, пылким, словно она единственная женщина в его жизни, с которой он собирается жить долго и счастливо, а потом умереть в один день. В жизни Мими было достаточно мужчин, многие из них были опытными любовниками, но это скорее относилось к технике, чем к ощущениям. Стэнли действительно занимался любовью, а не сексом. Такое чувство способно заставить забыть об осторожности и кинуться с головой в омут ощущений. А оттуда и до любви рукой подать. Только есть ли будущее у столичного налогового инспектора и фермера из Айдахо? Расчистят дороги, всем преступникам будет воздано по делам их — и все. Прощайте, суровые горы! Так стоит ли тешить себя несбыточными мечтами? Даже если вдруг возникнет взаимная любовь — это не принесет ничего, кроме боли расставания.

Задумавшись, Мими не заметила, как ее своевольная рука все же скользнула Стэнли на живот, чуть помедлила и стала пробираться ниже. Он накрыл ее руку своей.

— Мими, не стоит.

— Может быть… Но я не могу уснуть.

— Я тоже.

Страсть и болезнь — гремучая смесь. Обессиленные, они проспали до полудня.

Мими открыла глаза. Тяжелая горячая рука лежала у нее на талии. Стэнли не двигался, сухое тяжелое дыхание с хрипами вырывалось из его груди. Кажется, ему гораздо хуже, чем ей. Охая и вздыхая, Мими перекатилась через Стэнли и тихо взвизгнула, коснувшись ногами холодного пола. Голова почти не кружилась, да и вообще она чувствовала себя вполне сносно. По крайней мере могла двигаться и соображать. А вот Стэнли явно стало хуже. Что же делать? Наверняка где-то здесь есть рация, но выйти в эфир означало выдать себя. Придется справляться собственными силами. Стэнли что-то говорил про антибиотики. Мими пошарила по полкам и нашла аптечку. Вот он, белый порошок в десяти ампулах с надписью «Для приготовления раствора для инъекций». Час от часу не легче. Как делаются уколы, Мими видела лишь в исполнении Джорджа Клуни в сериале «Скорая помощь». Пришлось прочитать инструкцию. Три раза. Шприцы тоже нашлись в аптечке, так что через полчаса Мими держала в руке приготовленный укол, стояла у кровати и думала, что никогда не решится это сделать. Стэнли бредил, звал то Бонни, то Джейка, а периодически признавался кому-то в любви и клялся, что больше никогда не ляжет с ней в постель. Забавные принципы. Насколько Мими поняла надпись на ампуле, которая гласила «Внутримышечно», колоть надо в мышцу. Судя по длине иголки — в большую мышцу. Хорошо подойдет бедро или ягодица, но больного лучше разбудить. А то еще дернется в самый ответственный момент. Видение обломанной иглы встало перед глазами. Руки задрожали.