Краски мечты - Лора Брантуэйт Страница 32
Краски мечты - Лора Брантуэйт читать онлайн бесплатно
– У тебя просто не было детей!
Мэган побелела от ярости. Джина забыла, что ее подруга уже делала аборты и, по крайней мере, на словах относилась к этому легко. Но сейчас в ее глазах отразилась такая злоба, что стало ясно: это, наверное, самая болезненная тема для Мэган.
– Девчонки, вы чего ссоритесь?
Появления Виктора никто не ожидал. В пылу спора ни Мэган, ни Джина не услышали, как он открыл дверь своим ключом.
– О! А вот и горе-папаша явился! – Мэган метнула в его сторону презрительно-ненавидящий взгляд.
Джина обмерла. Как же можно так грубо лезть в чужую жизнь?! Она бы сказала ему все сама…
Мэган стояла посреди гостиной, как статуя, скрестив руки на красивой груди и ненавидя, похоже, весь мир в эту минуту.
– Виктор, ты очень любишь Джину?
Он растерялся.
– Ну да, естественно, и, по-моему, это ни для кого не должно стать новостью… – Он часто заморгал. Это всегда случалось с Виктором, когда он не понимал, что происходит.
– А ты бы любил ее, если бы она тебе изменила?
– Замолчи, – прошипела Джина.
– С тобой, что ли? – попробовал отшутиться Виктор.
– Нет, допустим, не со мной. Но когда она расскажет тебе кое-какие новости, напомни ей об Альберте Ридли и посмотри на ее реакцию. Это мой тебе дружеский совет. И не удивляйся, если она назовет тебя ночью… Альбертом.
Мэган схватила сумку, брошенную в кресло, и вылетела из квартиры, хлопнув входной дверью.
Она была так взбешена, что не смогла дождаться лифта и загрохотала каблуками по лестнице. Наглая, упертая, не умеющая жить дура с замусоренными мозгами! Ах какие мы нежные! Ах, мы будем рожать ребеночка! Мэган хотелось плеваться, и желательно бы плеваться ядом. Кислотой, чтобы камень прожигала насквозь. Как в фильме «Чужой». Джина такая же, как все. Пользуется тобой, плачется в жилетку, и все равно верит только в свою правоту! Умнее всех, как же… Умнее, лучше, благороднее, чище! Раз так, пусть разбирается теперь со своим Виктором.
Мэган хотелось плакать. Навзрыд. Она, конечно, очень сильная, никогда себе такого не позволит, но как здорово было бы сейчас уткнуться в чье-нибудь плечо, которое еще надежнее и сильнее, чем собственное, и поплакать. Чтобы кто-то пожалел, погладил по голове, сказал, что она все равно самая лучшая, замечательная, что она права в том, как живет, что в конечном счете все ошибки можно простить, можно когда-нибудь исправить…
Наверное, единственное, без чего человек не может жить, – это чувство собственной правоты.
Джина очень больно наступила на чувство правоты Мэган. И должна теперь ответить.
А еще Мэган было очень больно оттого, что она, похоже, потеряла своего единственного друга. Да, Джина долго терпела ее, а она Джину, но это была связь, проверенная временем. Увы, и ее можно разорвать.
Мэган пулей вылетела из подъезда и не с первого раза сумела открыть дверцу машины: пальцы дрожали от нервного возбуждения. В машине Мэган все-таки позволила себе разреветься. Точнее слезы сами покатились по ее щекам, она ничего не могла с этим поделать.
Мэган ехала, давя на педаль газа и глотая злые слезы. Даже если разобьется – не страшно.
Звук металла, разрезаемого металлом, грохот и звон осыпающегося стекла смешались с болью от удара.
Мэган очнулась в больнице.
– Вот везучая! – сказал ей молодой медбрат. – Машина – в блин, а вы отделались сотрясением мозга.
Мэган не знала еще, насколько все серьезно. Не задумывалась о том, почему с ней произошло то, что произошло. Почему она сделала себе именно такую судьбу. Она догадывалась только, что ей предстоит провести на больничной койке череду серых, неприятных дней с оттенком сосущей сердце тоски.
Виктор смотрел на Джину. Он еще молчал. Но Джина догадывалась, что сегодня – очень страшный, едва ли не самый страшный вечер в ее жизни. Виктор будто пытался до конца понять, что произошло, что такого важного сказала ему Мэган. Какая-то часть его рассудка уже поняла все. Другая сопротивлялась, цеплялась за прошлое, за образ Джины, орала в голос: «Не может быть!»
– Это правда? – не своим голосом, с резкими нотами спросил Виктор.
Джина не ответила. Больше всего ей хотелось сейчас уйти в спальню, закрыть дверь, подпереть ее для верности шкафом, нет, лучше двумя, и забраться под одеяло, а там – греть руками живот. Чтобы никто-никто не слышал того, что скажет ей Виктор. И чтобы никто не догадался, что он о ней думает.
– Это правда?! – Он приблизился к ней.
На мгновение Джине показалось, что он ее сейчас ударит, и она отступила. В другой раз, может, и осталась бы на месте, но нельзя, чтобы кто-то нанес святотатственную пощечину будущей матери.
– Да. – Джина сама не ожидала, что сможет сказать это таким ровным голосом.
– Тварь! – Виктор стиснул зубы. – А-а! – Изо всех сил он ударил ногой диван и, кажется, не почувствовал боли. – Дрянь! Шлюха! Как ты могла? Ты, ничего не стоящая вещь, ты предала меня? А я… – Виктор соскакивал с визга на хрип, Джина никогда бы не подумала, что такое возможно. – Я тебя любил… – В сторону полетела ваза черного стекла, брызнула осколками. – Я готов был жить с тобой! – Со стены сорвана фотография в рамке, вот она уже лежит, засыпанная блестящими кусочками стекла. – Я впустил тебя в свою жизнь, спал с тобой! Грязная тварь!
Джина была ошеломлена. Чтобы так беситься, нужно, наверное, очень долго копить злобу. Виктор, такой спокойный, такой милый и серьезный, готов кричать ей такие слова? Не выяснять, что произошло, как, почему, нет, метаться по квартире в бессильной ярости и крушить на своем пути все: мебель, посуду, прошлое тепло.
– Ты ездила с ним в Швейцарию… Да? Так? Ты врала мне, как последнему идиоту, а я не замечал… Дьявол, мне наставили рога! И кто? Джина, ласковая, любящая Джина! – Виктор истерически расхохотался. Джина ни разу не видела у него такого эмоционального всплеска. Что ж, человека можно познать только в критической ситуации. – Почему ты молчишь?!
– А ты хочешь меня выслушать?
– Да будь ты проклята! Со всеми своими объяснениями! Неблагодарная! Хочешь в очередной раз мне солгать?
– И в мыслях не было, – раздраженно ответила Джина.
Что-то внутри нее, какая-то слабость, а может, здравый смысл и привычка к стабильности, кричало: нельзя допустить. Останови его, объясни все, проси прощения, тысячу раз проси прощения, искупай вину своей неверности, только не отпускай! Ведь все закончится, целая жизнь закончится вот так, разорванная в клочья, разбитая вдребезги, и не останется ни добрых воспоминаний, ни хороших отношений, ни какой бы то ни было надежды.
Но Джина знала наверняка: как раньше, уже не будет. Нечего ей делать с человеком, который вот настолько ценит и уважает ее человеческое достоинство.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments