В его власти - Стефани Слоун Страница 32

— Да, пожалуй, — согласилась Кларисса, продолжая рассматривать набросок.

В тихом смехе Джеймса слышалось удовольствие.

— Вам не надо так удивляться. Я могу быть довольно умным, когда это абсолютно необходимо.

Взгляд Клариссы снова обратился на Джеймса. Знакомое чувство овладело ей. Приятное. И опасное. Особенно если учесть, что этот человек настоял, чтобы ее мать взяли в заложницы. То, что открыл ей Петтибоун, ударило по Клариссе гораздо больнее, чем она могла вообразить. Джеймс скрывал от нее больше, чем она предполагала. Что ж, они оба будут играть в эту игру.

— Спасибо за то, что вы искупали Фараона, — учтиво произнесла она, перечеркнув возможность возникновения атмосферы легкого флирта.

Джеймс только кивнул в ответ.

— Так значит, Фараон?

Кот неловко вспрыгнул Клариссе на колени и устроился на ее желто-коричневых брюках.

— Он ведет себя, словно уже знает свое имя. Настоящий Фараон. А теперь мне пора вернуться к работе.

— Мне надо было поговорить с вами… не только о Фараоне. — Джеймс сделался очень серьезным.

Кларисса принялась гладить кота, ее мозг лихорадочно работал. Знает ли Джеймс о том, что к ней приходил Петтибоун? Если знает, что ей сказать ему? Она еще не решила. В портретной галерее она оказалась именно по этой причине — рассматривая работы других художников, Кларисса освобождала мозг для обдумывания разных вещей. Но она только приступила к обдумыванию, одного часа едва ли было достаточно, чтобы прийти к какому-либо заключению. Она ненавидела Джеймса за непростительный поступок по отношению к ее матери. Но так ли уж Кларисса ненавидела, чтобы поставить под угрозу его жизнь?

— Я придумал, куда мы повезем Айрис в следующий раз.

Кларисса чуть было не вздохнула с облегчением.

— В самом деле?

— Да. На матч по боксу — это недалеко отсюда. Благовоспитанной публики там будет не много, но вполне достаточно, чтобы Айрис осталась довольна.

Фараон издал недовольный звук и лапой дотронулся до руки Клариссы.

— Как вы собираетесь объяснить присутствие леди в таком месте? — спросила Кларисса.

— В самом деле, Сен-Мишель? — Он поднял бровь, его губы чуть искривились в подобии улыбки.

Кларисса снова принялась гладить кота, но медленнее, в задумчивости. Внезапно ей пришла в голову мысль, что ему хватило безрассудства снова пойти на фокус с переодеванием.

— Вы же не имеете в виду…

— Почему бы и нет? — прервал он ее, окидывая взглядом с головы до кончиков ног. — У нас неплохо получилось, вы не находите?

— Прежде всего замечу, что, — сказала Кларисса тоном, не терпящим возражений, — девушку природа одарила куда более щедро, чем меня. Куда прикажете девать все это?

Джеймс оценивающе посмотрел на грудь Клариссы.

— Справедливо. Ее в три раза больше ваших. Но ведь только на один вечер. Как вы думаете, ей понадобится один или два дополнительных бандажа?

Кларисса, сложив руки на груди, боролась с искушением высказать Джеймсу, что, по ее мнению, ему следует сделать с «дополнительными» бандажами.

— Теперь насчет ее других, гораздо более женственных форм, — продолжил он. — Сделаем что сможем. Большинство мужчин на матче будут в подпитии, это облегчит нашу задачу.

Кларисса забросила ногу на ногу, заставив Фараона спрыгнуть и отправиться гулять между ней и Джеймсом.

— Да, еще моя бабушка говаривала, что порой к лучшему, если все вокруг пьяны.

— У нас нет выбора. Лучше пойти на это, — сказал Джеймс, вставая. — Я схожу за Айрис, мы встретимся в час ночи у черного хода. Договорились?

— Петтибоун поедет с нами? — спросила Кларисса, стараясь говорить невозмутимо, хотя ей важно было как можно больше узнать об этом человеке.

— Нет, — ответил Джеймс. — Почему вы спрашиваете?

Она поняла, что спрашивать о Петтибоуне не стоило. Джеймс уже собирался уйти, но теперь присел и задал вопрос, на который Кларисса не знала, что ответить.

— Почему я спрашиваю? — Она выигрывала время.

Джеймс взял Фараона и осторожно опустил на пол, после чего придвинулся к Клариссе так близко, что его нога касалась ее ноги.

— Петтибоуна оставьте мне, вам не надо иметь с ним дело, — твердо сказал он.

— Конечно, — согласилась Кларисса, проводя ладонью по волосам и затылку. — Не надо воспринимать это так серьезно. Просто спросила — и все.

Джеймс взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Когда дело касается Петтибоуна, ничего простого быть не может. Это же относится к людям, на которых мы работаем. Речь идет о жизни и смерти, Кларисса. Я должен быть уверен, что вы это понимаете.

Ощущение его теплых и сильных пальцев заставило Клариссу напрячься, как и его слова. О, как он был прав!

Она попыталась разглядеть что-нибудь в глазах Джеймса, но не нашла ничего, кроме холодной, расчетливой озабоченности. Если правда, что глаза — это зеркало души, Кларисса увидела, какая это душа.

Она кивнула и отодвинулась, чтобы избавиться от его прикосновения.

— К концу Вечера мы будем на один шаг ближе к своей цели, не забывайте, — Джеймс встал и направился к выходу из галереи, оставив Клариссу с Фараоном и желанием обрести душевный покой.

Кларисса прислушивалась к его шагам, пока не смолк стук его сапог по дубовому полу. Она достала из-под скамьи Фараона и спрятала лицо в его мягкой шерсти, маленькое теплое тельце смягчало боль ее сердца.

— Здесь совсем темно! Я ничего не вижу.

Джеймс сильнее сжал руку Айрис и продолжал вести ее по коридору.

— И должно быть темно, мадемуазель. Как еще мы можем покинуть Кенвуд, оставаясь незамеченными?

— О! — заговорщически произнесла она, потом добавила: — Ну разве одна свеча испортила бы нам все?

Джеймс хотел сказать, что она сама уже все испортила, но придержал язык. Глупая девчонка снова и снова испытывала его терпение, а Джеймс никогда им не отличался.

Он почти час прождал у двери ее спальни, пока ее горничная возилась с приготовлениями. Айрис хотела послать за портнихой, чтобы подправить манжеты у рубашки, и Джеймсу пришлось объяснить нелепость этого требования в столь поздний час. Он два раза объяснял Дафне, как застегиваются пуговицы на брюках, а потом еще и продемонстрировал, как это делается, на себе самом. Дафна чуть не лишилась чувств от не пристойности всего этого, но ее здоровье быстро поправилось после вручения некоторой суммы в дополнение к обещанной Петтибоуном. Джеймсу хотелось в щепки разнести дверь в комнату Айрис и самому одеть женщину, но даже он понимал, что это пагубное желание.

Когда она наконец вышла из своей комнаты, ее довольный вид только усилил раздражение Джеймса. Он одернул и заново застегнул ее фрак, стараясь, чтобы она могла сойти за мужчину — по крайней мере на одну ночь.