Битва на арене любви - Шантель Шоу Страница 32

Драго взял в руки еще одну фигурку, изображающую маленького ребенка. Лицо было таким прекрасным, что фигурка выглядела как живая. Он озадаченно смотрел на другие фигурки, которые Джесс вытащила из ящика. Всего их было семь, явно изображающих одну и ту же маленькую девочку в разном возрасте, — от крошечной малышки до ребенка, катающегося на лыжах с веселой улыбкой.

— Фигурки так красивы, сага. Кто этот ребенок? — Драго пристально посмотрел на деревянную работу, а потом на Джесс. — Она похожа на тебя.

— Ты так думаешь?

Голос ее дрогнул, а глаза были полны боли и опустошения, так что Драго резко вздохнул:

— Джесс, в чем дело? Почему ты плачешь?

Он протянул к ней руку, но она отвернулась и принялась складывать вещи обратно в ящик.

— Я не плачу, все в порядке.

Она встала и ослепительно улыбнулась.

— Все просто великолепно, — сказала она.

Драго почувствовал, что она что-то скрывает, и был разочарован ее недоверием, из-за которого она не раскрывала тайну своих ночных кошмаров.

— Погода просто чудесная, чтобы сидеть дома. Идем, прогуляемся в горах.

Драго уловил отчаянную мольбу в ее просьбе. Ему захотелось встряхнуть ее, заставить открыть причину своих слез, которые она пыталась скрыть. Само собой разумеется, что после того, как гнусный мерзавец предал ее, Джесс никому не доверяла, но она же должна понимать, что Драго не такой, как Себастьян Локсли?

Ее недоверие отдаляло их, и, выругавшись, он с силой повернул ее к себе лицом.

— Кто такая Кэти? — потребовал он.

Интуиция подсказала ему, что это имя, которое она выкрикивает по ночам и отрицает, что знает, кто это, и есть причина боли в ее глазах. Он посмотрел на деревянную фигурку, которую держал в руках, и понял, что она как-то связана с Кэти. Маленький ребенок был вырезан с такой безграничной заботой, такой любовью.

Он посмотрел на Джесс, и сердце его сжалось от испуга в ее глазах.

— Саrа, — сказал он глухо, — ты думаешь, я сделаю тебе больно?

Она сглотнула и покачала головой.

— Нет, — прошептала она.

Драго медленно дышал.

— Расскажи мне о Кэти, дорогая. Кто она?

В наступившем молчании было слышно только тиканье часов с кукушкой на каминной полке, болью отзывавшееся в сердце Джесс.

Она почувствовала, что стоит на краю пропасти, но, когда посмотрела на Драго, поняла, что он поймает ее, если она упадет, что с ним она будет в безопасности. Она вспомнила их свадьбу. Он приложил столько усилий, чтобы сделать этот день особенным для нее, а когда они произносили клятву, глядя друг другу в глаза, она поняла, что ему можно доверять.

— Ты держишь ее, — сказала Джесс хрипло. Она посмотрела на фигурку в его руке. — Кэти моя дочь.

Шокированный больше, чем когда-либо в жизни, Драго заставил себя говорить спокойно.

— У тебя есть ребенок? Где она? И кто ее отец? — Глаза его сузились, внезапная догадка пронзила его. — Это Локсли, не так ли?

— Он не хотел ничего знать, когда я рассказала ему про беременность. — Голос Джесс звучал необычайно тонко. — Мне было семнадцать, я была одна и напугана предстоящим судом. Моя воспитательница предложила, что будет лучше, если я отдам ребенка на усыновление… и я согласилась, потому что не знала, как справлюсь со всем.

Джесс закрыла глаза и не видела противоречивых эмоций на лице Драго: гнев по отношению к мужчине, который причинил ей такую боль, и глубокое сострадание к Джесс, которое заставило его притянуть ее к себе и обнять.

Он гладил ее по волосам, и нежная ласка немного успокоила Джесс.

— Ребенок родился пятого апреля, — тихо сказала она, желая все ему рассказать и излить боль, с которой жила долгие годы. — Она была так прекрасна. Я никогда ничего подобного не видела. Я назвала ее Кэти, потому что это имя казалось мне самым красивым, и я забрала ее домой, потому что любила ее больше всех на свете и не хотела отдавать.

Слезы текли по ее щекам.

— Тогда я жила с Тедом и Маргарет, и они помогали мне. Но у меня не было ни денег, ни работы. Я любила свою малышку, но знала, что она заслуживает больше, чем я могла ей дать. Пара, которая удочерила Кэти, десять лет пыталась завести ребенка, и они очень хотели взять Кэти. Они пообещали любить ее и подарить ей счастливое детство. Когда ей было три недели, я обняла и поцеловала ее в последний раз, пообещав, что буду помнить ее всю жизнь.

Слезы струились по щекам Джесс, а плечи дрожали, и Драго крепче прижал ее к себе.

— После этого я отдала Кэти воспитательнице и больше не видела ее.

— Все хорошо, милая, все хорошо. Поплачь.

Драго не знал, что сказать. Никакие слова не могли помочь. Он продолжал держать Джесс в объятиях, прижавшись мокрой от собственных слез щекой к ее волосам.

— Раз в год приемные родители посылают мне фотографию Кэти, — продолжила Джесс через минуту глухим голосом. — Они переехали в Канаду, когда ей исполнился год, и живут в красивом доме в горах, там Кэти учится кататься на лыжах.

У нее есть пони, а на ее седьмой день рождения ей подарили щенка. Они обожают Кэти, и по фотографиям я вижу, что она счастлива. Она знает, что она приемный ребенок, и, когда ей исполнится восемнадцать, она решит, хочет ли увидеться со мной. Каждый год я вырезаю ее деревянную фигурку в надежде, что, если мы однажды увидимся, я смогу показать ей, что все эти годы она всегда была в моем сердце.

— Почему ты мне не сказала о ней раньше? — мягко спросил Драго.

— Я боялась, — призналась она. — Мне было страшно, что ты осудишь меня за то, что я отдала малышку, и решишь, что я буду плохой матерью для нашего ребенка.

Он покачал головой:

— Как могу я плохо думать о тебе? Я считаю, что ты потрясающая. Твое решение отдать Кэти было мужественным. Ты предпочла ее интересы своему счастью. — Он опустил руки, внезапно пораженный своей догадкой. — Поэтому ты согласилась выйти за меня замуж? — сказал он хрипло. Ему казалось, что он проглотил кусок стекла. — Ты выбрала то, что будет лучше для ребенка, а не свободу вернуться в Лондон к друзьям?

— Это неправда, — дрожащим голосом сказала Джесс, удивленная его эмоциональной реакцией.

— Это правда. Ты сказала в тот день, когда самовольно ушла в Мурано, что задыхаешься и скучаешь по своей независимости. Ты не сказала мне о Кэти, потому что не верила мне — и я это прекрасно понимаю, — но разве я не доказал тебе, что мне можно доверять?

Он провел рукой по лицу и поморщился, почувствовав слезы на глазах. Сердце его разрывалось на части.

— После того, что случилось с Локсли, у тебя не было другого выбора, кроме как принять мое предложение, а не одной воспитывать ребенка. Ты принесла в жертву личное счастье и вышла за меня замуж.