Лунное очарование - Сабрина Джеффрис Страница 32

– Садись, Лек, – произнес тот, не отрывая глаз от бумаг, – и подожди одну минуту, мне нужно кое-что выяснить… Где же эта запись? Ах да, вот…

Эсме молчала, ожидая, когда, он закончит. Она снова обратила внимание на то, каким усталым выглядит хозяин каюты, и тут же усилием воли отогнала от себя эти мысли.

Наконец Уинтроп, очевидно, выяснив, что хотел, поднял голову, и синие глаза пристально посмотрели на нее, а затем немного прищурились.

– Что это ты такой стеснительный, Лек? Ты вырос в приюте, спал, должно быть, в одной комнате со всеми…

– Простите, сэр? – опешила Эсме.

– С чего это ты, говорю, такой стеснительный? Даже дверь запер…

Эсме стала лихорадочно придумывать, что бы ответить.

– Просто… просто мне иногда нравится побыть одному, сэр.

– Вот как? – Посол вскинул бровь.

Эсме молчала. Пусть Уинтроп думает, что Лек – малый со странностями, лишь бы не разгадал ее загадку.

– Что вы хотели от меня, ваше сиятельство? – спросила она, надеясь заставить его переменить тему.

Брови Уинтропа дернулись, словно он раскусил ее хитрость, – или Эсме только так показалось? Как бы то ни было, через мгновение он как ни в чем не бывало произнес:

– Видишь ли, Лек, я имел разговор с послом, который работал здесь до меня, и он рассказывал, что в Сиаме много очень странных обычаев. Нельзя, например, показывать на кого-нибудь носком ноги или дотрагиваться до чужой головы, и еще много тому подобной чуши… Это правда? И что все это значит? Я, например, никогда не слыхал ни о чем подобном!

– Да, такие обычаи действительно существуют, ваше сиятельство. Нога считается презренной частью тела, а голова – священной. Если вы дотронетесь до чьей-то головы, то поставите себя выше этого человека. Если вы укажете на кого-нибудь носком ноги, это считается знаком презрения.

– Очень странные обычаи! – покачал головой посол.

– Разве у вас, англичан, нет чего-то подобного? Я знаю, что у вас, например, считается неприличным оголять некоторые части тела и даже упоминать о них в разговоре…

– Например, женщина не может оголить грудь или ноги?

Эсме почувствовала, что краснеет.

– Ну да, – проговорила она.

– Что ж, – философски заметил Уинтроп, – может быть, ты и прав – наши обычаи, должно быть, тоже со стороны выглядят чудными. Но по крайней мере мы хотя бы в них последовательны. А вы, с одной стороны, напридумывали всяких строгих правил, которые нам никогда бы не пришли в голову, а с другой – женщины у вас бегают почти что голыми…

– Видите ли, хозяин… – начала Эсме, ко ее прервал стук в дверь.

– Войдите! – громко произнес посол. На пороге возник капитан-сиамец.

– Остановка, сэр! – произнес он по-английски.

– Что? Что это значит? – Уинтроп нахмурился.

– Остановка, сэр. – Для более подробных объяснений капитану, очевидно, не хватало слов.

Уинтроп беспомощно посмотрел на Лека.

– Почему остановка? – спросила Эсме капитана по-тайски.

– Впереди очень сложный участок реки, проходить его надо осторожно. Это займет много времени, и сегодня мы вряд ли успеем, так что придется ждать до утра.

Эсме перевела послу слова капитана.

– Что ж, ничего не поделаешь, – вздохнул тот, – Скажи ему, чтобы подыскал место поукромнее, чтобы пришвартоваться на ночь.

Эсме снова перевела, и капитан, кивнув, удалился.

– Лек, – произнес Уинтроп, – вечером мы все встречаемся за чаем. Вряд ли ты привык в это время пить чай – не думаю, чтобы отцы-иезуиты были достаточно щедры и часто вас им потчевали, но если хочешь, присоединяйся.

Эсме сперва хотела отказаться, но… Не может же она, в конце концов, все время прятаться в своей каюте – другим это покажется странным… К тому же в одиночестве ей снова начнут лезть в голову мрачные мысли. Уж лучше скоротать время за чаем.

– Почту за честь, – кивнула она после короткой паузы и тут же заметила, что на лице посла появилась загадочная улыбка. Однако, так ничего и не сказав, он молча повернулся и вышел из каюты.

Чайная церемония впервые предоставила Эсме шанс познакомиться со всей компанией. Что касалось двоих атташе, то с одним из них – Годфри Хармоном – Эсме прежде встречалась пару раз. Хотя встречи были очень короткими, тем не менее девушка боялась, что он ее узнает. Впрочем, вскоре она поняла, что опасения ее оказались напрасными – глядя на нее, Хармон видел лишь мальчишку-переводчика, а точнее, не видел и его, поскольку привык смотреть на любого сиамца как на пустое место. Одного этого было достаточно, чтобы Эсме сразу же невзлюбила столь самоуверенного типа.

Вторым атташе был Гарольд Тервуд – Эсме видела его пару раз в посольстве, но знакома была еще меньше, чем с Хармоном. Гарольд оказался вполне симпатичным молодым человеком – открытое лицо, добрая улыбка….

Вместо душной гостиной компания предпочла собраться на палубе. Легкий бриз приятно обдувал лицо Эсме, а еда оказалась, даже лучше, чем она предполагала. С.самого, утра девушка ничего не ела, и лишь боязнь нарушить нормы этикета удерживала ее от того, чтобы не налечь изо всех сил на соблазнительные пирожные и печенье.

– Чен, – обратился лорд Уинтроп к секретарю, с наслаждением смакуя овсяное печенье, – где это тебе удалось раздобыть кока, умеющего так прекрасно заваривать чай? Сиамцы, как правило, в этом не мастера…

– Наш кок не сиамед, – откликнулся тот. – Он англичанин. Если верить его словам, он служил раньше на английском корабле, но потом его почему-то уволили, оставив без гроша в кармане, так что теперь ему даже не на что вернуться домой в Англию. Он был готов на любую работу, поэтому очень обрадовался, когда мы согласились его нанять.

– Надеюсь, он присоединится к нам за чаем? – поинтересовался Уинтроп.

– Вряд ли, ваше сиятельство. Насколько я понял, он любит одиночество.

– Что ж, вольному воля. Но не забудьте передать ему, что я остался очень доволен его кулинарным искусством. Не ожидал, ей-богу, что на этом пароходе мне придется наслаждаться такими деликатесами. Кстати, где наш преподобный отец Тэйлор? Тоже решил предпочесть одиночество?

– Сэр, вы же знаете, у американцев не в обычае гонять чаи, – вежливо ответил Чен.

– В обычае не в обычае, а поддержать компанию он мог бы.

– Черт побери, а что вообще делает священник в нашей компании? – Задавая этот риторический вопрос, Годфри поморщился.

– Просто преподобный не хотел плыть один, и я решил – почему бы, в конце концов, не взять его? Он только что приехал из Америки, и ему не терпится снова вернуться к своей службе в Чингмэе. Если тебя волнует, заплатил ли этот человек за то, что плывет с нами, то не беспокойся – он заплатил.