Ты умница, детка! - Надежда Волгина Страница 32

– Только горло очень болит, – пожаловался ребенок.

– Горло твое будем лечить! – подбодрила его Влада улыбкой.

Врач пришел, когда она доставала термометр у Павлика. Ртутный столбик на нем на одно деление не дошел до тридцати девяти. Ну вот – на градус получилось сбить температуру. И первым делом доктор похвалил ее за быстро и правильно принятое решение.

Врач осмотрел Павлика и поставил диагноз – ангина.

– Павел, ты ведь мужчина? – серьезно поинтересовался он у мальчика, что смотрел на него огромными испуганными глазами.

– Я еще ребенок, – нашелся с ответом Павлик, и Влада не удержалась от улыбки. У Бурова ответ сына вызвал похожую реакцию, и им обоим пришлось сдерживаться.

– Но вырастешь же мужчиной? – настаивал доктор.

– Ну конечно! – сдался Павлик. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что собираюсь назначить тебе курс уколов.

– Уколов? – заметно задрожали губы ребенка. – А они болючие?

– Совершенно нет, – заверил его доктор и повернулся ко взрослым, что стояли у спинки кровати. – Кто-то из вас умеет делать внутримышечные инъекции.

Влада встретилась глазами с Буровым, в которых прочитала немой вопрос. Ну и он не ответил, а это значило, что уколы он делать не умеет.

– Я делаю уколы отцу, – проговорила она.

– Вот и замечательно! Значит, и Павлу вы тоже сможете их делать, потому что найти свободную медсестру сейчас довольно проблематично даже за приличную плату… – все это врач уже бормотал, не переставая заполнять бланки рецептов.

Влада же размышляла, сможет ли уколоть детскую попу. В итоге пришла к выводу, что сможет, если переступит через страх сделать Павлику больно.

Первый укол врач сделал сам перед уходом, как и дал таблетку жаропонижающего. Буров пошел проводить его, а Влада осталась с мальчиком.

Было уже очень поздно, и ее активно клонило в сон. У Павлика тоже слипались глаза, но уснул он не раньше, чем начала спадать температура. Однако, Влада точно знала, что скоро она опять поднимется, и нужно будет ее сбивать. И так, пока не нарвет горло. И эти дня ему желательно оставаться в постели, ни о каких занятиях не может идти и речи. Что же делать ей? Снова перебираться с вещами в дом Бурова? Да она и домой-то вернуться не успела из этой «командировки».

Размышляя над собственной участью и о том, что как-то вдруг у нее не стало личной жизни, а в сердце она отвела укромный уголок этому, по сути, брошенному при живых родителях ребенку, Влада не заметила, как Павлик уснул. Возможно и она задремала тоже незаметно для себя.

Прикоснувшись к детскому лбу, с удовлетворением поняла, что температура спала, а лоб повлажнел.

Время уже перевалило за полночь. Устроиться на ночлег Влада решила здесь же, в детской. Оставлять Павлика одного нельзя было категорически, но его отец, по всей видимости, об этом не подумал, как и о многом другом. В глубине души Влада не могла не осуждать Бурова за столь суровое отношение к сыну. В каких бы условиях он ни вырос сам, нельзя отчасти проецировать их и на своего ребенка, даже не отдавая в том себе отчета. Не мог же он не замечать очевидного – как сильно Павлику не хватает родительских внимания и любви! И заменить отца мальчику не в силах ни одна няня, даже самая хорошая…

Размышляя таким образом и попутно сожалея, что не взяла с собой даже халат и ночную сорочку, Влада спустилась на кухню, чтобы выпить молока. От переутомления голова казалось свинцовой. И она была уверена, что Буров уже спит, ведь с визита врача прошло уже не меньше часа. Но именно его Влада и встретила на кухне.