Ожерелье невесты - Кэт Мартин Страница 32

– Значит, это правда. – Корд мерил шагами восточный ковер в китайской комнате городского дома герцога Шеффилда, великолепного особняка на Хановер-сквер, подавляющего собой большую часть соседних строений. Китайская комната также впечатляла своим великолепием: черные с золотом потолки, глубокие диваны, обитые восточным шелком, мебель, сверкающая черным лаком, и вазы цвета киновари с затейливыми узорами.

Рейф пожал плечами, отчего по его синему фраку пробежали морщины.

– Мы не знаем наверняка, но мадам Фонтено – очень надежный источник информации в такого рода делах.

– И она говорит, что, когда дело доходит до плотских утех, – добавил Корд, – аппетиты Харвуда простираются от очень молоденьких девушек до мальчиков. Более того, он замечен в садистских замашках. Таков человек, во власти которого Виктория и Клер.

Рейф сделал глоток бренди.

– Что вы намерены предпринять?

Корд провел рукой по волосам, нарушив безукоризненность прически.

– То, к чему меня обязывает честь с момента, когда на шхуне я отнес ее в свою каюту. Я лишил ее невинности. Виктория дочь пэра. Я обязан жениться на ней.

– Я не верю, что она ждет этого. У меня сложилось впечатление, что она независимая девушка.

– Возможно, замужество как раз то, чего она ждет. Возможно, по этой причине она поощряла мой интерес. Она хотела вырваться из лап отчима. Выйдя за меня замуж, она избавится от него.

– Но что тогда будет с ее сестрой? Вы говорили мне, что она горой стоит за нее. Вы действительно думаете, что она поставила своей целью выйти за вас замуж и оставить младшую сестру в руках такого негодяя, как Харвуд?

Корд не мог заставить себя поверить в это, никакими силами.

– Нет. Не думаю, что она могла бы решиться навредить Клер. – Он вздохнул, взял свой бокал и направился к буфету. – Я еще выпью.

– Имеете полное право.

Корд вынул пробку из хрустального графина и налил себе изрядное количество бренди.

– Я уже виделся с магистратом. Он сказал, что у него связаны руки. Так как Харвуд является их опекуном по завещанию, я ничего не могу сделать.

– За исключением женитьбы.

Корд сделал большой глоток.

– Вот именно. – Он покачал головой. – Я надеялся прирастить фамильные владения. В последнее время я всерьез подумывал о том, чтобы сделать предложение Констанс Фэрчайлд.

– Девчушка Фэрчайлд совсем еще зелененькая, только что из школы. Вы бы с ней отчаянно скучали.

– Развлечься можно за пределами дома. – Корд смотрел куда-то в окно. – Не могу поверить – я снова подвожу отца. Он, должно быть, переворачивается в гробу.

Рейф только усмехнулся:

– Мне кажется, он одобрил бы ваш выбор. Корд скривился.

– Виктория придет ко мне без единого пенни. У нее нет земли, нет наследства. – Он горько засмеялся неприятным, скрежещущим смехом. – Черт, никогда не думал, что женюсь на собственной экономке.

Рейф тихонько хихикнул.

– Едва ли это так, мой друг. – Его большая рука легла на плечо Корда. – Я думаю, она прекрасно подходит вам. Деньги деньгами, но ваша жизнь никогда не будет скучной.

Корд ничего не сказал. Виктория солгала ему, провела его и разрушила планы на будущее. Он надеялся с лихвой возместить сыновний долг. Он дал себе слово и вот теперь не может сдержать его.

Он обречен на неудачу.

Снова.

Дверь в ее спальню скрипнула и отворилась.

– Тори? – Клер в ночной рубашке и стеганом капоте проскользнула внутрь. В слабом свете фонаря, стоявшего у кровати, ее тоненькая фигурка растворялась в тени. Тревога залегла морщинками на ее лбу. – Как ты?

Ночь они провели в дороге и к полудню были в Харвуд-Холле. После ужина барон призвал Тори в свой кабинет и жестоко отплатил ей за жемчужное ожерелье и все беды, которым она была причиной. Тори сморщилась, приподнимаясь на постели.

– Со мной все в порядке. Утром мне станет лучше. – Но спина у нее горела, вся в красных следах от побоев. Тори ожидала такой расправы и смогла удержаться от криков.

Она не пыталась сопротивляться. Она уже знала, что тогда он получает большее удовольствие. Но она не могла позволить ему сломить себя.

– Я принесла тебе мазь. – Клер прикрыла дверь и подошла к сестре. – Кухарка сказала, что она помогает, чтобы не осталось следов, и успокаивает боль.

Тори села в кровати. Потянув за шнурок, стягивающий ворот рубашки, она спустила ее с плеч, обнажив израненную спину. Жалостный звук вырвался из горла Клер, когда она уселась рядом и начала осторожно накладывать мазь на ужасные метки.

– Почему он всегда избивает тебя, а не меня?

Клер до сих пор не поняла этого. Она не осознавала, что барона влекло к ней ее совершенство. Он не хотел нарушить его. По крайней мере не сейчас.

– Он не бьет тебя, потому что ты не заслуживаешь этого. Это ведь я взяла ожерелье. Я подговорила тебя бежать.