Рыцарь - Джуд Деверо Страница 32

– Не заходите слишком уж далеко! – смерила его Дуглесс уничтожающим взглядом. – Надеюсь, вы не забыли, что ваш обратный билет на поезд – у меня!

Выражение его лица тотчас изменилось и стало кротким. Он взглянул на нее из-под ресниц так, что сердце у Дуглесс заколотилось. Николас шагнул к ней, и она невольно отступила в сторону.

– Ну, – спросил он, понижая голос, – вы разве не слышали, что ни одна из женщин не могла устоять передо мной?!

Дуглесс оказалась припертой к стенке, и сердце ее отчаянно, до звона в ушах, забилось, когда он пристально сверху вниз воззрился на нее. Он взял ее за подбородок и немного приподнял ей голову. Неужто он вознамерился поцеловать меня? – подумала Дуглесс, испытывая и гнев, и желание одновременно. Она непроизвольно прикрыла глаза.

– Очевидно, мне придется прокладывать себе путь назад в гостиницу, действуя как соблазнитель! – произнес Николас уже совсем другим тоном, и Дуглесс догадалась, что он просто дразнит ее.

Глаза ее вспыхнули, и она гордо выпрямилась – в тот самый миг, когда он слегка потрепал ее по подбородку, примерно так, как мог бы сделать это ее отец или же некий самодовольный босс из частной фирмы, который стал бы трепать свою сопливую секретутку!

– Впрочем, женщины сейчас совсем не те, что были в мое время! – проговорил он, захлопывая потайную дверцу. – Ибо нынче век этого самого… женского…

– Равноправия, – подсказала Дуглесс. – Да, век женской эмансипации! – пояснила она, думая в эту минуту о леди Арабелле на том самом столе!

Вновь пристально поглядев на нее, он сказал:

– Ну, разумеется, на такую женщину, как вы, мои чары не распространяются! И вы ведь говорили, кажется, что любите…

– Роберта? Да, я его люблю! – воскликнула Дуглесс. – И возможно, когда я вернусь в Штаты, у нас все еще наладится! Или, получив мое сообщение о браслете, он приедет за мной! – гордо сказала Дуглесс. Да, она намерена помнить Роберта! В сравнении с этим мужчиной Роберт кажется таким надежным, – подумала она.

– А, ну да… – пробурчал Николас, направляясь к выходу.

– И что же вы хотите сказать этим вашим «ну да»? – раздраженно спросила она.

– Да ничего, просто «ну да» – и все! – отозвался он. Но она, став у него на дороге, потребовала:

– Если вы хотели что-то сказать, то договаривайте!

– Ну, если Роберт и вернется, то не из-за женщины, которую якобы любит, а из-за украшения, да?

– Конечно же, он вернется ради меня! – выкрикнула Дуглесс. – А браслет… Дело попросту в том, что эта Глория дрянь, и она наврала ему, а Роберт, разумеется, ей поверил! И кончайте смотреть на меня такими глазами! Роберт – превосходный человек! По крайней мере, его будут помнить по его делам, которые он совершал на операционном столе, а не на… – Тут она прервала свой страстный монолог, увидев выражение лица Николаса.

Он просто отодвинул ее с дороги и пошел дальше.

– Николас, простите меня! – воскликнула она, бегом устремляясь за ним. – Я вовсе не хотела сказать такого! Я просто была зла, вот и все! И не вы виноваты в том, что о вас говорят в связи с Арабеллой, в этом – наша вина! Да! Слишком много телевидения! И слишком много журналов типа «Нэшнэл инкуайерер»! И слишком много настроенности на сенсацию! Ой, да постойте же, Колин, ну, пожалуйста, постойте! – Она остановилась и как бы застыла на месте: неужто и он бросит ее и уйдет?!

Она так и стояла, поникнув головой, и не сразу услышала, что он вернулся. Дружески обняв ее за плечи, он спросил:

– А что, мороженое у них тут продается? Его вопрос рассмешил Дуглесс, он же снова приподнял ей голову за подбородок и смахнул с ее щеки слезинку.

– У вас что, опять глаза от лука защипало, да? Она только и смогла помотать головой, опасаясь, что голос ее выдаст.

– В таком случае, пошли! – сказал он. – И если только память мне не изменяет, там, в шкатулке, должна находиться жемчужина – такой же величины, как мой большой палец!

– Это правда? – спросила она. – А что в ней еще? – Она совершенно искренне позабыла о шкатулке!

– Нет, сперва выпьем чаю, – ответил он. – Чаю со «сконами»! И еще закажем мороженого! А после этого я вам покажу, что в шкатулке!

Они вышли из неотреставрированной части замка, прошли мимо очередной группы экскурсантов и покинули территорию через калитку с надписью «Вход», что стоявшим возле нее гидам, разумеется, не очень-то понравилось!

В кафе Николас взял все хлопоты на себя. Дуглесс уселась за столик и ждала, пока он завершит свои переговоры с хозяйкой за прилавком. Николас, видимо, требовал чего-то, а женщина в ответ отрицательно качала головой, но у Дуглесс крепло подозрение, что Николас получит-таки все, чего желает!

Через несколько минут он вернулся к столику и предложил ей куда-то пройти с ним. Выйдя из кафе, они спустились по каменной лестнице в парк, прошли по нему и наконец остановились в полутени под тисовым деревом, с ярко-красными плодами, похожими на ягоды. Обернувшись, Дуглесс увидела, что за ними следуют та самая женщина из кафе и мужчина, а в руках у них два огромных подноса, уставленные чайниками, приборами для чаепития, а также тарелочками со всевозможными кондитерскими изделиями и крохотными сандвичами без корок. Однако любимых Николасом «сконов» на подносах не было.

Не обращая на эту пару внимания, Николас ожидал лишь, когда они расстелят на земле покрывало и расставят на нем все для чаепития.

– Здесь был мой главный парк, – произнес он, сопровождая свои слова жестом, и голос его был тих и печален. – Здесь же находилась и одна могила, – добавил он.

Служители из кафе удалились, и Николас, подав Дуглесс руку, помог ей сесть на покрывало. Она налила ему чашку чая, добавив молока, и, передавая тарелку со множеством всяческих закусок, спросила:

– Ну что, теперь-то можно?!

– Теперь – можно! – улыбаясь, ответил он.

Порывшись в сумке, Дуглесс вытащила из нее старинной работы, хрупкую на вид шкатулочку из слоновой кости и, затаив дыхание, открыла крышку.

На самом верху в шкатулке лежали два необыкновенной красоты перстня – один с изумрудом, а другой с рубином. Камни были вправлены в изысканнейший золотой орнамент с драконами и змеями. Продолжая улыбаться, Николас надел перстни – они смотрелись на его пальцах великолепно!

На дне шкатулки лежало что-то еще, завернутое в старый и уже ветхий бархат. Осторожно вынув бархатный сверточек, Дуглесс не торопясь развернула его.

На ладони у нее лежала брошь овальной формы, с золотыми фигурками, изображавшими… Она вопросительно поглядела на Николаса:

– А чем это они тут заняты?

– О, это – мучения святой Варвары, – пояснил он таким тоном, как если б она была совсем уж дурочкой.

Дуглесс к тому моменту и сама уже поняла, что на броши изображено что-то в этом роде, потому что золотой мужчина там, похоже, намеревался отрезать голову золотой же женщине! Фигурки окружал абстрактный рисунок по эмали, декорированный по краям крохотными жемчужинами и бриллиантами. К цепочке, свисавшей с нижнего края броши, была прикреплена жемчужина действительно величиною с палец взрослого мужчины! Поверхность жемчужины в соответствии со вкусами эпохи «барокко» была вся в трещинках, даже можно сказать, в разломах, но сияния ее не смогли умерить даже долгие прошедшие годы!