Легенда - Джуд Деверо Страница 32

Но он, сам не имел этой защиты. У него оказалась поцарапана щека, разодрана в кровь рука и порваны брюки.

– Лежи спокойно, – низким от испуга голосом распорядился он. – Я отнесу тебя наверх. А потом я побегу с тобой к доктору и…

– Коул! – громко прервала его она. – Я в порядке. Я не поранилась. – По его выражению лица Кэди видела, что он не услышал ни единого ее слова, поэтому она оттолкнула его и встала. Поскольку взгляд его по-прежнему оставался обеспокоенным, она насколько раз подпрыгнула. Это вызвало небольшую боль в ноге, но Кэди готова была умереть, но не дать ему это заметить.

Коул встал, не говоря ни слова, подхватил ее, забросил себе на левое плечо вместе с рюкзаком и направился к вершине.

После нескольких минут Кэди прекратила бесплодные попытки заставить Коула услышать, что с ней все в порядке. Когда же они таким образом достигли наконец вершины и она заметила, насколько бледно его лицо, ей осталось только предложить разбить лагерь и заночевать прямо здесь же. Коул не стал возражать.

Не противился он и тогда, когда она наполнила флягу водой и велела ему снять рубашку, чтобы промыть раны.

Может, вид его широкой мускулистой груди заставил ее руки задрожать, но она заговорила вдруг о своем мире. Промывая раны и осторожно извлекая мелкие камушки, застрявшие в порезах на руках и спине Коула, она рассказывала ему про «Луковицу» и про президента, который заехал туда однажды перекусить. Рассказывала о Грегори и его матери. Заставив Коула снять брюки, чтобы обработать кровавую рану на бедре, Кэди рассказывала ему о чудесах двадцатого века, надеясь, что воспоминания о замечательных изобретениях своего времени заставят ее вспомнить, почему она так отчаянно хочет вернуться.

– Вот, – наконец произнесла она, протягивая Коулу его красный шейный платок, которым обмывала его раны. – Раны, похоже, не смертельные, но завтра будет здорово саднить. Глупо было так нестись вниз по этой горе. Я и махала тебе, и кричала, что все в порядке. Почему ты не остановился?

Она резко замолчала, потому что Коул закрыл руками лицо, словно заплакал.

Не отдавая себе отчета, Кэди снова подошла к нему и обняла. Он стоял с обнаженным торсом и на нем не было ничего, кроме длинных поношенных брюк. Вдруг Коул резким движением бросился на траву, увлекая за собой Кэди, крепко прижимая ее к почти голому телу.

– Я стольких потерял, – с горечью сказал он. – Я боюсь полюбить кого-то, потому что кто бы ни сблизился со мной, обязательно умирает. Словно я несу проклятье людям, которых люблю.

– Ш-ш-ш, – она погладила его по волосам, пытаясь успокоить.

– Только моя бабушка выжила, но и то потому, что она уехала в Денвер. Ледженд – проклятое место для Джорданов.

Его большие ладони зарылись в шевелюру Кэди, он притянул ее к себе, прижимая так крепко, что казалось, еще немного, и косточки ее хрустнут.

– Я боюсь, что если полюблю тебя, с тобой тоже случится что-то ужасное.

Она попыталась отодвинуться от него, но он держал ее так крепко, что она не могла даже шевельнуться.

– Ничего со мной не случится, потому что я не отсюда. – Даже для самой Кэди стало ясно, как мрачно это звучит. – Коул, ты не любишь меня. А я не люблю тебя. Я собираюсь замуж за другого, ты не забыл? Я даже не думаю здесь оставаться. А ты намерен помочь мне вернуться, правда?

Можно было подумать, что она не произнесла ни слова, потому что он по-прежнему прижимал ее к себе, тепло и надежно. Может, дало себя знать непредвиденное приключение этого дня, но Кэди вдруг ужасно захотелось спать. Ей следовало бы, конечно, встать, развести огонь и приготовить что-нибудь съестное из кроличьих косточек, которые она припасла, надо было постелить пару покрывал, чтобы не лежать на холодной, жесткой земле. Но почувствовав радом с собой Коула, Кэди поняла, что все это не имеет никакого, значения. Она знала, что должна помнить о Грегори и данных ему клятвах, но в этот момент она могла думать только о тепле тела Коула и о том, как хорошо лежать в его объятиях.

Когда в мозгу у нее все уже поплыло, она поняла, что же ей особенно нравилось в этой близости к Коулу, – дело в том, что радом с ним она не чувствовала себя толстой! Находясь в двадцатом веке, она, кажется, ни на минуту не забывала о том, что значит придуманный обществом термин «избыточный вес». Может, она чувствовала себя маленькой, потому что Коул был таким большим, не то что большинство современных ей мужчин, совершенно лишенных мяса и мускулов, так что челюсти их больше всего напоминают бритвенные лезвия. Или, может, это происходило из-за того, что люди в девятнадцатом веке, кажется, вовсе не считали, что фигура женщины должна напоминать куклу-трубочиста. Как бы там ни было, Коул помогал ей чувствовать себя красивой, соблазнительной и очень, очень желанной. Она почти хотела, чтобы он мог…

– Поговори со мной, – прошептала она, прижимаясь губами к теплой коже его шеи. Если она сейчас же на чем-нибудь не сосредоточит свое внимание, то начнет его целовать.

Коул, похоже, не замечая холодной земли, ласкал ее волосы и спину, потом забросил одну ногу ей на бедро.

– Через три года после того, как погиб мой друг Тарик, его отец очень разбогател на одном серебряном прииске. Деньги он потратил на то, чтобы воздвигнуть мечеть в честь своего погибшего сына. С тех пор как отец Тарика умер, от нее не так уж много пользы, но я забочусь о ней. У меня есть ключ, и когда мы вернемся в Ледженд, если ты захочешь, я свожу тебя туда. Это очень красивое место. Спокойное и подходящее для молитв.

Последние слова слетели с его губ, и Коул погрузился в сон, обхватив Кэди обеими руками. Она начала было отодвигаться, но он держал ее очень крепко. Кэди хотелось есть, ей необходимо было многое сделать, однако его тепло и спокойная ночь быстро убаюкали ее, и она заснула.

* * *

Кэди проснулась от запаха жарящейся рыбы. Не открывая глаз, она улыбнулась, сладко зевнула и потянулась, думая, что, должно быть, попала на небеса. Когда Коул нежно ее поцеловал, ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, и она, почти не размыкая губ, ласково чмокнула его в ответ.

– Доброе утро, миссис Джордан, – тихо сказал он, прижимаясь к ее губам. – Мне очень понравилось спать, держа тебя в своих объятиях. Никогда прежде я не спал так сладко.

Кэди по-прежнему улыбалась, не открывая глаз и не размыкая рук. Когда его рука дотронулась до ее бедра и медленно двинулась выше, она тихо вздохнула.

Коул сам отодвинулся от нее и нахмурился.

– О! – выдохнула Кэди, виновато глядя на него. Без сомнения, она напомнила ему о том, на что он не способен. Напомнила ему о…

– Завтрак готов, – сказал он, отворачиваясь; хмурые складки на его лице разгладились: казалось, к нему снова вернулось хорошее настроение.

Кэди понадобилось несколько минут для того, чтобы прийти в себя, а Коул рассмеялся, наблюдая за ней, потому что она едва разгибалась оттого, что всю ночь проспала на земле. Он предложил ей свои услуги, чтобы расчесать гребнем ее волосы, но она не позволила ему к себе прикоснуться.