Сладкая мука любви - Джил Грегори Страница 32

Дереку достаточно было бросить взгляд на возмущенное, пылающее лицо Эммы, чтобы сообразить, что случилось.

– Этот человек позволил себе лишнее? – спросил он сквозь зубы.

– Ничего такого, с чем я не сумела бы справиться. – Эмма скользнула к выходу мимо Слейда, на щеке которого все еще можно было видеть отпечаток ее ладони. – Вернемся в зал.

– Однако, Эмма! Если он вел себя нагло, нужно его проучить.

Эмма, не слушая, потянула его за руку к выходу. Слейд проводил их насмешливым хохотом, но она не обратила на это никакого внимания – она не отрывала взгляда от гневного лица Дерека. Нужно во что бы то ни стало предотвратить стычку, потому что она закончится для него ничуть не лучше, чем драка с Такером Гарретсоном.

– Все, что мне нужно, это глоток свежего воздуха. Довольно на сегодня сцен!

– Да, но он…

– Дерек! Я хочу покоя!

– Что ж, будь по-твоему, – наконец неохотно уступил он. – Я провожу тебя.

Эмма пулей вылетела из дверей, услужливо распахнутых перед ней Дереком, и сразу бросилась за угол гостиницы. Там, привалившись спиной к глухой задней стене, пару минут она лишь молча и жадно дышала, уговаривая себя успокоиться. Вид ночного неба с мигающими бриллиантиками звезд был благословением после инцидента в коридоре.

Если бы ей пришло в голову пройти еще несколько шагов и повернуть еще раз за угол, она оказалась бы рядом с другой дверью, где чуть раньше Такер устроился покурить.

«Говорить ли папе про Слейда?»

Девушка пыталась прийти к какому-нибудь решению, но безуспешно. Отомстив надсмотрщику за наглость, она тем самым лишила бы отца одного из лучших людей. Увы, Слейд был прав, когда сказал, что нужен Уину Маллою. В какой-то мере ранчо процветало благодаря его усилиям. Что, если он немедленно предложит свои услуги Гарретсонам? Этого только не хватало! Своими руками способствовать их процветанию!

Один лишь намек на сегодняшнее поведение надсмотрщика приведет к его увольнению. А где взять другого, такого же опытного и работящего?

– Боже мой, я понятия не имею, как быть! – вырвалось у Эммы.

Она вдруг вспомнила, что не одна. Дерек молча наблюдал за ней. Теряясь в сомнениях, девушка совершенно забыла о его присутствии, но теперь встретила взгляд, до такой степени полный тревоги и заботы, что сердце ее дрогнуло. Пусть он не ставил в грош землю, которую она любила всем сердцем, зато она сама, Эмма Маллой, много для него значила. Более того, он был добр и великодушен по натуре, и мысль о том, что придется отказать ему, была невыносима.

– Впервые слышу, что ты не имеешь понятия, как быть, – поддразнил Дерек. – Помнится, в Филадельфии тебя считали образцом спокойствия и уверенности в себе. «Невозмутимая мисс Маллой», помнишь?

– На этот раз я не подхожу под описание, – невесело усмехнулась Эмма.

– Может быть, я смогу тебе помочь? Расскажи, в чем дело!

При этих словах Такер скривил губы в саркастической усмешке: «До чего же ты наивен, мистер! Все это женские штучки, чтобы крутить нашим братом, как заблагорассудится». Он едва сумел подавить рвущийся наружу смех, думая о том, что Эмма Маллой научилась в колледже многому, в том числе дурить голову влюбленным бедолагам. «Подожди, пока тебя окольцуют, запрягут, как лошадь! До скончания жизни будешь ходить в узде, решая «проблемы», которыми она тебя еще замучает».

Такер прикинул, не выйти ли ему внезапно из-за угла и тем самым доставить «невозмутимой мисс Маллой» несколько неприятных минут, но все изменилось, стоило ей начать рассказ. Улыбка его исчезла, глаза сузились. Теперь он и не думал выдавать свое присутствие, наоборот, даже затаил дыхание. Эмма не вдавалась в подробности, поскольку Дерек и без того был возмущен до глубины души, но нетрудно было предположить, что надсмотрщик нарушил границы дозволенного и оскорбил ее.

Если бы кто-нибудь мог видеть Такера в этот момент, он поразился бы мрачному, пугающему выражению его лица. Застань он Слейда в тот момент, он задал бы ему такую взбучку, что из коридора надсмотрщика унесли бы за руки и за ноги. Правда, постороннего вмешательства не потребовалось. Дерек Карлтон подоспел вовремя и пресек дальнейшие гнусности. Каким образом? Не важно. Раз он собирался жениться на Эмме Маллой, он и был в ответе за ее покой и безопасность.

Так что же он, Такер, беспокоится?

– Теперь ты знаешь, что случилось, – говорила между тем Эмма. – Слейд… У меня от него мурашки бегут по коже! Как бы я хотела все рассказать отцу! Присутствие этого человека на ранчо отныне будет для меня невыносимым.

– Так за чем же дело стало! Расскажи, и пусть мистер Маллой уволит его.

– Все не так просто, Дерек. Ты многого не знаешь и не понимаешь, какая создалась ситуация. Со дня моего возвращения отец поет Слейду дифирамбы, повторяет, что без него ранчо никогда не достигло бы такого расцвета. А эти люди, Гарретсоны… никто не знает, как они дальше себя поведут…

– Эмма!

Дерек приподнял ее лицо за подбородок. Девушка умолкла и подняла на него взгляд.

– Не понимаю, зачем тебе усложнять свою жизнь, – начал он, осторожно убирая выбившийся непокорный локон. – Выходи за меня замуж и перебирайся в Филадельфию. Твое место там, а не среди дикарей вроде Слейда и этих Гарретсонов. Нет-нет, выслушай меня! – заторопился он, когда Эмма попыталась вставить слово. – В Филадельфии ты будешь хозяйкой дома, заживешь в роскоши, окруженная слугами, готовыми выполнить каждое твое желание. Достаточно только щелкнуть пальцами, и все прелести городской жизни к твоим услугам. К тому же я буду рядом. Со мной тебе нечего бояться, не о чем тревожиться, останется только быть счастливой. Эта проблема со Слейдом сразу перестанет быть проблемой. Посуди сама: он останется на ранчо работать, как и прежде, при этом не раздражая тебя своим присутствием. Ни он, ни кто-то другой больше не побеспокоят тебя, даю слово.