Репутация герцога - Сюзанна Энок Страница 32

— Я готова, — едва выговорила она. — И могу делать что хочу. Продолжай.

— С удовольствием. — Себастьян двинул бедрами, входя в нее медленным, не поддающимся описанию движением. — Будет больно, — сказал он и сжал от напряжения челюсти.

Она едва дышала, сердце неистово колотилось от неведомых ощущений.

— Я ничего не боюсь.

— Я заметил. — Он возобновил движение, и давление увеличилось, вызвав острую боль, когда он вошел глубже. Жозефина, задохнувшись, снова схватила его за плечи. — Извини. Этого больше не будет.

Себастьян начал двигаться, сначала слабо, но когда боль исчезла, сильнее нажимая бедрами. Ощущать его внутри, чувствовать доказательство, что он желает ее, было восхитительно.

Его глаза закрылись. О чем он думает? О чем-то постороннем? О ней? О своей последней женщине? Жозефина стукнула его в плечо, и он открыл глаза.

— Я… не хочу жить… воспоминаниями, — между стонами выговорила она. — И мне не нужно ничего, кроме этого.

— Да. — Он нежно укусил ее за ухо, продолжая двигаться в ней.

Внутри у нее снова зародилось неизвестное доселе и лишь недавно испытанное напряжение.

— Тогда скажи мое имя, Себастьян.

Он увеличил темп, входя глубже и резче.

— Жозефина. Жо-зе-фи-на.

Цепляясь за него, она снова достигла кульминации. И он резко отстранился.

Когда Жозефина сообразила, что он сделал, ее охватило разочарование. Он защитил ее от беременности, но если они все-таки зачали ребенка, ему придется жениться на ней. Принцессам бастардов не делают. Он так не поступит.

Сегодняшний день дал ответ на один вопрос: она хотела Себастьяна Гриффина, хотела, чтобы он смотрел только на нее, проводил с нею дни и ночи.

И все-таки в нынешних обстоятельствах было бы мудрее отдать девственность герцогу Хейреку. Он не задает вопросов.

Себастьян долго лежал, обняв Жозефину, пытаясь восстановить дыхание и обрести равновесие. Он думал о том, что едва смог вовремя отступить. Развитие событий ошеломляло.

И хотя он в самый последний момент это сделал, факт, что он здесь с нею, характеризовал его как последнего глупца. Господи помилуй! В тот момент, когда она и ее отец вручили проспект Принни, уверяя, что это доподлинное описание Коста-Хабичуэлы, они совершили мошенничество против Англии.

И точен ли тот текст? Теперь Себастьян имел серьезные основания сомневаться в этом. Поэтому ему не следовало в буквальном и переносном смысле вступать в близкие отношения с этой женщиной.

Да, прошло четыре года с тех пор, как он был с женщиной. Да, одно время он не хотел прикасаться ни к какой другой женщине. Что, черт побери, она с ним сделала? И почему, даже после того, как он уложил ее в постель, освободив себя от ноющей боли желания, он уже снова хотел ее?

«Возьми себя в руки, Мельбурн!» Себастьян сел, неохотно выпустив из объятий Жозефину.

— Ты должна вернуться к гостям, — пробормотал он, встав с кровати и взяв с туалетного столика полотенце.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Я не могу в настоящее время совладать с желанием, — решительно ответил он, надевая брюки, — но я не…

— Что «не»? — перебила она, взяв платье. — Ты не любишь меня? Ты не…

— Люблю. Я не животное, которое спаривается с самкой только потому, что наступил соответствующий сезон.

— Тогда что? Потому что я тоже люблю тебя.

Он притворился на миг, что ему это нелестно. Никакого жеманства или оплакивания потерянной девственности. Она хотела знать, как изменились обстоятельства.

— Я тебе не доверяю.

— Гм. — Осторожно, чтобы не растрепать волосы, она надела платье. — Опасные слова. Мне достаточно открыть дверь, закричать, и мы поженимся к воскресенью. И даже если ты, с твоим могуществом, сможешь это предотвратить, скандала тебе не избежать. — Жозефина оглянулась через плечо. — Застегни платье. Я не дотянусь.

Себастьян подавил улыбку.

— Я так понимаю, что ты не закричишь, — сказал он, застегивая ряд пуговок на спине. Закончив, он наклонился и поцеловал ее в затылок. Интимный контакт с ней явно не сработал, Себастьян не мог избавиться от желания.

Он услышал ее вздох, и жар снова опалил его нутро. Обойдя ее, Себастьян поднял ее подбородок и поцеловал ее. Жозефина запустила пальцы в его волосы, прижимаясь к нему стройным телом. Физически, несмотря на пощечину и всю ее браваду, она ему не ровня. Умственно и эмоционально — может быть. Она очаровывала его и прекословила, как никто, даже включая членов его семьи.

— Никакого крика, — прошептала она, касаясь губами ее рта, — если ты послезавтра присоединишься к нам в Воксхолле.

Себастьян отстранил ее.

— Нет. — Он надел рубашку.

— Но я думала…

— Я хочу тебя. Но, как я сказал, я тебе не доверяю. Ты ответила на некоторые из моих вопросов о Коста-Хабичуэле, но не на все. — Он поднял жилет и сюртук. — И пока я не получу ответы на них, я не стану поддерживать ваши начинания.

Уперев руки в бока и сжав губы, Жозефина разглядывала его.

— Ты очень добродетельный джентльмен, правда? Кроме тех случаев, когда ты занимаешься любовью с женщиной, потому что тебе ее захотелось. Я нахожу это несколько лицемерным, Мельбурн. — Она подошла к зеркалу поправить прическу.

Почему он ожидал, что она растает, станет сладкой и скромной только из-за того, что он занялся с ней любовью? Он начал задаваться вопросом, не затронуло ли это его больше, чем ее. И она права. Имя Гриффина значит для нее много, если не все. Но быть грубым в приватной обстановке и святым на публике тоже не годится.

С другой стороны, есть что обдумывать, кроме своих чувств. Его предок Грифанус стоял за Англию еще до христианства.

— Нет. Возможно, встретимся в каком-нибудь менее посещаемом месте. Я не буду твоей дрессированной обезьянкой, Жозефина.

— Скажи, что любишь меня, Себастьян, — ответила она. — Я всегда добиваюсь своего. Как ты думаешь, почему ты здесь? Потому, что ты хотел меня, или потому, что я хотела тебя?

— Мы обсудим это позже.

Если это «позже» будет. Потому что у него возникло ощущение, что как только он получит ответы на свои вопросы и решит, как действовать дальше, у принцессы Жозефины появится причина держаться от него подальше.