Жених только на словах - Морин Чайлд Страница 31

Он к такому не привык. Обычно, переезжая, он стирал из памяти кусочек прошлого, и оно переставало для него существовать. Он сам по себе, и он ни по кому не скучает. Так почему же каждое утро он просыпается и ищет Келли в своей пустой постели?

* * *

– Вы Келли Флинн?

Здоровенный мужчина в голубой спецовке держал в руках планшет и смотрел на нее сквозь черные очки.

– Да, это я. А вы кто?

– Я Джо Хекет. Я доставил ваш грузовик.

– Мой что?

Келли вышла на крыльцо. На улице рядом с ее старым грузовичком стоял новый, поблескивая красной глянцевой краской на ноябрьском солнце. Он был больше старого. Блестящий. Новый. Красивый. И он ей нравился. Но он ей не принадлежит.

– Это какая-то ошибка.

– Никаких ошибок, леди. Распишитесь, и он весь ваш, – сказал Джо.

Она заглянула в планшет и увидела свое имя и адрес в строке доставки. Никакой ошибки. И это может означать только одно. Его прислал Мика.

Он уехал две недели назад. Самые длинные две недели в ее жизни. И вдруг он здесь. Вернее, тень его присутствия. Ее глаза наполнились слезами, но Келли быстро их сморгнула. И что она должна думать? Зачем он купил ей новый грузовик?

Она расписалась в квитанции доставки и взяла у Джо ключи. Когда он уехал, Келли подошла к своей новой машине, провела рукой по блестящему кузову, затем открыла дверцу со стороны водителя и села за руль. Кожаные сиденья. С подогревом. Камера. Полный привод. Она грустно рассмеялась. У грузовика оказалось так много разных опций, что, наверное, он может ездить сам, без водителя.

– Мика, зачем?

Она откинулась на спинку сиденья и посмотрела в окно на особняк. Потрогала колье у себя на шее. Попыталась представить, где сейчас может быть Мика. Интересно, скучает ли он по ней так же сильно, как она по нему?

Мика ненавидел свой отель. Чувствовал себя в нем как крыса в клетке. Его номер был огромный, но он все равно испытывал приступы клаустрофобии. Он не может просто выйти из комнаты и вдохнуть свежий осенний ветер. Нет, для этого ему нужен лифт, чтобы спуститься на тридцать этажей.

Он не открывал окна, потому что с улицы доносился шум города. А он так привык к тишине особняка в последнее время.

Прошло три недели с тех пор, как он уехал от Келли. А злость, тревога и ярость не унимались. Они переросли в чувство вины, которое сводило его с ума. Какого черта он вообще испытывает чувство вины? Она же сразу знала, что он не останется. А если все же хотела, чтобы он остался, то почему не сказала?

Нет. Только не Келли. «Я в порядке. У меня будет ребенок. Нам ничего не надо от тебя».

«Прекрасно. Я не нужен ей. Она не нужна мне. Мы оба довольны. Верно?» – думал Мика. Водит ли она новый грузовик? Выпал ли снег? Получила ли она плужок для уборки снега вместе с грузовиком? Чистит ли дороги? Одна? О боже, он ненавидит эту комнату.

Беременна. Она носит его ребенка. И что ему с этим делать? Если ей нужна его помощь, пусть скажет. Черт, да она даже не проводила его, когда он уезжал. Ей что, совсем все равно?

Раздраженный, он схватил телефон.

– Привет, Мика. Что случилось? – раздался голос Сэма.

Они не разговаривали с той самой поездки. В основном потому, что Мика не хотел ни с кем общаться. Но сейчас ему просто необходимо было выговориться.

– Келли беременна.

– Здорово! Поздравляю, чувак!

Мика скривился:

– Да, спасибо. Только вот узнал я об этом в день моего отъезда.

– Ты уехал? Где ты, черт возьми?

– На Гавайях. – Райское местечко. Слишком много солнца. Слишком жизнерадостные люди.

– Почему?

– Пришло время уезжать. Я не мог оставаться. Все стало слишком…

– Реальным?

Мика нахмурился:

– И что это значит?

– Это значит, что ты никогда не жил нормальной жизнью. У тебя никогда не было нормальных отношений. Только модельки и актрисульки. Ничего общего с реальной жизнью. А вот Келли – настоящая. То, что у тебя с ней было, имело смысл. И это-то и напугало тебя до чертиков.

– Я не испугался.

– Конечно, испугался, – весело возразил Сэм. – Все парни пугаются, когда встречают женщину, которая слишком много для них значит.

– Разве я говорил что-нибудь подобное?

– А и не надо было, Мика. – Сэм смеялся, и это ужасно раздражало. – Я достаточно долго тебя знаю, чтобы все понять самостоятельно. Вот, к примеру, когда ты последний раз уезжал из отеля, не закончив книгу?

– Ну…

– Никогда. Ты везде оставался на полгода. А в Баннере ты жил всего три месяца. Кого ты обманываешь, Мика?

Отражение в зеркале смотрело на Мику с укоризной. И тревогой. Он и впрямь убежал от Келли потому, что она много для него значила? И потому, что он был напуган этим? Мика отвернулся от зеркала, потому что не мог смотреть себе самому в глаза.

– Слушай, я не прошу советов. Я просто хотел, чтобы ты знал, где я.

– Ты все равно получишь совет. Сделай себе одолжение, возвращайся к Келли. Отдайся на ее милость, и, может, она примет твою провинившуюся задницу обратно.

– Я не могу! Что я, черт возьми, знаю об отцовстве?

– По крайней мере, ты знаешь, как не надо себя вести. А именно – нельзя бросать своих детей. Ты сам вырос без отца. И этого же ты хочешь для своего ребенка?

Эти слова заставили Мику задуматься. Он поступает со своим ребенком так, как с ним поступила его мать.

– Я не слишком хорош во всем этом, Сэм.

– А кто хорош, Мика? Мы все разбираемся в процессе. Попробуй, Мика. Не будь ослом!

На этой дружеской ноте Сэм дал отбой, оставив Мику наедине с мыслями.

* * *

Первый снег выпал двумя днями позже, он был мягкий и не прилипал к ногам и колесам. Так что пока Келли не надо было чистить дорожки. Вместо этого она уютно устроилась в особняке, наслаждаясь теплом от камина. До этих пор она оставалась в своем маленьком домике, не желая мучить себя воспоминаниями о Мике. Но с наступлением холодов ей захотелось погреться у огня. Так что у нее остался только один способ справиться с болью – посмотреть ей в лицо.

Чашечка чая, книга, огонь – идеальная обстановка. Была бы, если бы Мика был тут.

Внезапно внизу послышался стук открываемой двери. Келли вздрогнула, подскочила и со всех ног побежала в холл. В дверях стоял Мика. Его волосы и плечи были покрыты снегом. Он поставил на пол свою сумку, захлопнул дверь и закрыл ее на замок. Обернувшись, он увидел Келли и нахмурился:

– Запирай чертову дверь, Келли. Кто угодно может забраться в дом.