Чарлстон - Александра Риплей Страница 31

– Нечто такое гадкое, что я тебе и сказать не могу. Порой он говорил, что и вульгарное должно иметь свое место. Это был его тайный свадебный подарок. А показывать всем я могла жемчуг, который он тоже мне подарил.

– Что ж, наши денежные проблемы решены, – сказал Пинкни. – Скупщик, с которым познакомился Джо, наверное, ничего более броского не видывал.

Джо смотрел, не понимая, над чем они смеются. Ему казалось, что на свете нет ничего прекрасней этого ожерелья.

Симмонсу понадобилось некоторое время, чтобы сбыть драгоценности. Он держал на крючке нескольких покупателей, пока чутье не подсказало ему, что самая выгодная цена уже названа. Джо заработал совсем немного в сравнении с усилиями, которые он затратил, добиваясь выгодной сделки.

Джо высыпал золотые монеты прямо на обеденный стол. Пинкни был потрясен. Теперь он сохранит за собой Карлингтон.

– Господи!.. Тень, мы заживем как короли. Купим всем новую обувь. А маме новый чепчик, в котором она пойдет в церковь и завоюет сердце доктора Эдвардса. Купим лошадь. Соломон приведет в порядок коляску, будем выезжать с шиком.

– Стоп, капитан. Все это пойдет на уплату налогов. Думай лучше о том, как поддержать дом, а не как содержать лошадь.

Пинкни хлопнул его по плечу:

– Я так доволен, что даже не сержусь на тебя. Несмотря на то что ты прав. Купим все необходимое, а остальное отложим про запас. Что это у тебя?

Он взял коробку, которую протянул ему Джо; паренек положил на стол какой-то сверток.

– Это пригодится нам обоим.

Пинкни открыл крышку и увидел стопку грифельных досок и коробочку с мелками. Здесь же лежала азбука.

– Ты говорил, мистер Энсон советует тебе учиться писать левой рукой. Надеюсь, ты и меня научишь писать.

Пинкни был так растроган, что не мог говорить. Он только молча смотрел на Джо. Паренек отвел глаза.

Джо заговорил непринужденно, как будто ничего особенного не случилось:

– Я купил подарок для девочки. Отдай ей это, капитан.

Он развернул сверток, лежащий на столе. Неуклюжий мягкий медвежонок взглянул на них пуговичными глазами. У Пинни прорезался голос:

– Как это мило, Тень. Ты подумал о подарке, ты и вручишь его. Ей так давно не дарили игрушек.

– Я думаю, это лучше сделать тебе. Девочка меня плохо знает, она такой робкий маленький сверчок. Я боюсь напугать ее.

Пинкни взял игрушку.

– Возможно, ты прав, – сказал он. – Но тебе следует заслужить доверие. Пойдем вместе.

«Игрушка, – думал Пинкни, поднимаясь по лестнице. – Если бы я знал, что игрушка сделает ее счастливой, я бы продал этот дом и скупил все игрушки на свете. Тень молодец, догадался. Он такой же чудаковатый и молчаливый, как Лиззи. Надеюсь, он не очень огорчится, если девочка останется равнодушна к подарку. Она как игрушечный щенок – копия настоящего, только из дерева. Как тяжела для нее разлука с Джорджиной. Дай-то Бог, чтобы малышка поскорее справилась с этим горем». Пинкни тихо постучал, открыл дверь и вошел, держа игрушку за спиной. Тень проследовал за ним.

Девочка сидела у окна в кресле-качалке. Мерно поскрипывали перекладины. Пинкни не помнил, чтобы ритм менялся. Мерное поскрипывание преследовало его всякий раз, когда он поднимался по лестнице в свою комнату.

– Привет, Лиззи, – сказал он. – Джо приготовил для тебя отличный подарок.

Лиззи аккуратно спустила ноги на пол и встала.

– Спасибо, мистер Симмонс, – сказала она и сделала реверанс.

– Ну-ка, Лиззи, разве он не заслужил улыбки? Девочка послушно растянула губы в подобии улыбки.

Но глаза ее оставались сонными.

Пинкни почувствовал отчаяние, как всегда после провала своих ежедневных попыток разбить лед.

– Разве ты не хочешь поглядеть, что это? Смотри!

Он описал размашистый полукруг, доставая из-за спины игрушку. Господи, подумал он, научи ее опять улыбаться. Сам он постарался улыбнуться как можно веселее. Вдруг рот его приоткрылся от изумления.

Лиззи, протянув руки, подбежала к нему, глаза ее сверкали.

– Мишка! – воскликнула она.

Пинкни успел опуститься на колени, и девочка крепко обняла его вместе с медвежонком. Лиззи с размаху хлопнулась на пол и прижала мишку к плечу. Она радостно смеялась и целовала игрушку. Неожиданно девочка отстранила медвежонка от себя и нахмурилась.

– Это не мишка, – заявила она.

Пинкни растерянно покачал головой. Сначала обрадовалась, потом рассердилась. Но по крайней мере, не осталась равнодушной. Может быть, он сделал что-то не так?

Джо присел на корточки возле двери.

– Это мишка, – сказал он, – так он нам представился. Он остановил меня прямо на улице. Сказал, что путешествовал с цирком. Зрители закармливали его леденцами, оттого он так растолстел. Но он купил чудесное новое пальтишко, которое ему очень идет. Вот он и решил вернуться, чтобы похвастаться. Слишком уж он о себе воображает, этот медведь.

Джо очень серьезно смотрел на девочку. Лиззи взглянула на игрушку, потом на Пинкни.

– Он все выдумал, – сказала она бесцветным голосом.

Пинкни попытался улыбнуться. Девочка повернулась к Симмонсу:

– Вы все выдумали.

Их взгляды встретились. Тень сохранял невозмутимое выражение.

– Хотите верьте, хотите нет, мисс, – сказал паренек. – Вам бы хотелось, чтобы эта история была придуманной?

Лиззи свела брови. Она все еще пристально смотрела на Симмонса. Пинкни затаил дыхание. Он понимал, что происходит нечто важное. Наконец Лиззи перестала хмуриться.

– Нет, – сказала она.

Стиснув медвежонка, девочка встряхнула его.

– Не будет тебе здесь никаких леденцов! – воскликнула она. – Ты, старый прожорливый медведь.

Лиззи обхватила мишку и прижалась лицом к его пушистой шерстяной шее.

Джо поднялся и поманил пальцем Пинкни. На цыпочках оба вышли из комнаты.

Когда они наполовину спустились вниз, над перилами показалась голова Лиззи. Рядом была голова медвежонка.

– Мистер Симмонс, – прошептала девочка, Джо и Пинкни взглянули наверх. – У меня шатается зуб. – Лиззи улыбнулась и покачала один из своих крошечных зубов кончиком языка. Затем девочка и медведь исчезли.

– Надо бы выпить, – пробормотал Пинкни.

Он повел младшего товарища в библиотеку.

– Как это все случилось, Тень?

– По счастливой случайности. Стюарт упомянул, что во время паники в Колумбии Лиззи потеряла игрушечного медвежонка. Это очень ее огорчило. Я и прежде замечал, что малыши привязываются к какой-нибудь игрушке. По медвежонку она и тосковала. А не по пропавшей негритянке, о которой вы все беспокоитесь. Черномазая сука, это надо же – бросить ребенка в горящем аду.