Небеса любви - Кэтрин Кингсли Страница 31

– Да, ему не позавидуешь, – отозвался Чарли.

– Ему сейчас очень нелегко, очень! Как раз перед тем, как со мной случилась эта беда, я пыталась найти того, кто мог бы разобраться в проблемах и как-то помочь ему.

– А почему бы вам не попросить об этом Паскаля? – спросил Чарли и принялся убирать со стола.

– Моего мужа?… – удивилась Лили. – Ведь у него нет ни фартинга собственных денег, если не считать моего приданого, к которому он не желает прикасаться. Он мне так и заявил. И вы еще удивляетесь, что я так к нему отношусь!..

– Вы рассказали ему о неприятностях своего брата? – поинтересовался Чарли, унося посуду в раковину.

– Нет. Да и к чему? Он все равно не станет слушать. Он никогда меня не слушал, что бы я ни говорила. Мое положение абсолютно безнадежно. У меня нет никакой возможности помочь Жан-Жаку сейчас, и я не знаю, увижу ли я вообще когда-нибудь своего брата. – Лили уперлась локтями в стол и обхватила руками голову. – О боже, я замужем за мужчиной, которому на меня наплевать. Какой же смысл поднимать эту тему? Ваш брат наверняка найдет повод к чему-то придраться и наказать меня за то, что я люблю своего брата. Так всегда поступал мой отец.

– Во всем, что касается Паскаля, вы глубоко заблуждаетесь, – заявил Чарли. – Скажите, вы хоть что-то о нем знаете? – Он повернулся к Лили лицом и, прислонившись к буфету, пристально на нее посмотрел.

– Нет, ничего я о нем не знаю, – призналась Лили. – Только то, что его усыновили ваши родители. И еще то, что он был садовником в аббатстве Святого Кристофа.

– Садовником?… Что ж, можно и так сказать.

– А кем же еще его назвать? Ваш брат уж точно не монах, – с усмешкой добавила Лили.

– Нет, слава богу, до этого не дошло. Хотя я бы нисколько не удивился, если бы он стал монахом.

– С чего бы это? И вообще, что он делал в монастыре целых два года? Каялся в грехах? Пытался заработать прощение за грехи?

– Искупал грехи? Нет, конечно! – Чарли снова засмеялся. – Поймите, Лили, Паскаль – особенный человек. Он вырос в нашей семье, и, наверное, поэтому для нас для всех этот факт очевиден.

– Да, я понимаю, что вы любите своего брата, пусть даже вы с ним и не кровные родственники, – сказала Лили, явно давая понять, что не хочет обидеть своего нового друга.

– Конечно, люблю. Но в данном случае я совсем не это имел в виду. Позвольте рассказать вам одну историю, и тогда вы, возможно, поймете, о чем я говорю. – Чарли выдвинул стул из-за стола и сел. – Так вот, однажды, когда мне было всего лишь года четыре, мы с Паскалем поехали кататься верхом. Я всецело ему доверял и следовал за ним повсюду словно тень. И он ни разу не прикрикнул на меня, ни разу не дал понять, что я ему докучаю своей назойливостью.

– Я вовсе не нахожу вас назойливым, – заметила Лили.

– О, спасибо за комплимент, но уверяю вас, это не так. Я-то себя знаю. Как бы там ни было, мы ехали верхом через лес. Паскаль впереди, я за ним. Я сидел на пони, на самой спокойной лошадке на свете. Но вдруг из кустов позади меня выбежал вепрь. – Чарли умолк и невольно поежился при этом воспоминании.

– И что же случилось?! – оживилась Лили.

– А вы как думаете? Пони поднялась на дыбы и попятилась. Я упал. Вепрь же бежал прямо на меня. Клянусь вам, Лили, никогда в жизни мне не было так страшно. Голова зверя была опущена, и я видел его маленькие налитые кровью глаза и громадные белые клыки. Я думал, что сейчас умру. – Чарли улыбнулся. – И я тогда обмочил штанишки.

Лили засмеялась.

– Надо думать!..

– Так вот, я зажмурился от страха. А когда открыл глаза, то увидел Паскаля. И не на коне, заметьте, – нет, он стоял между мной и вепрем. И обычным своим тихим голосом, от которого мурашки бегут по спине, Паскаль велел мне откатиться с дороги в кусты.

Взгляд Чарли потеплел, а глаза словно подернулись дымкой, и этот его взгляд окончательно убедил Лили в том, о чем она и так догадывалась: бедняга Чарли был глубоко привязан к негодяю, приходившемуся ей, Лили, мужем. И она очень пожалела о том, что зверь тогда не растерзал его.

– И что было дальше? – спросила Лили.

– А дальше он начал говорить с кабаном, глядя прямо в глаза клыкастому чудовищу. Я не помню, что именно он ему говорил, но кабан, должно быть, его понял. Потому что он вдруг развернулся и затрусил прочь – словно самая смирная из живущих на ферме свиней. Я никогда ничего подобного не видел.

– Я вам не верю, – без обиняков заявила Лили. – Такого не бывает. Вепрь, должно быть, только что поел, поэтому ни вы, ни ваш брат его не заинтересовали. Вам просто повезло.

– Повезло? Что ж, возможно. Но даже если вы предпочитаете считать случившееся везением, вы же не станете отрицать, что Паскаль в тот день ради меня рисковал жизнью? И я без всяких сомнений могу утверждать: если бы нечто подобное случилось завтра, он бы поступил точно так же. И вепрь точно так же затрусил бы прочь.

– И что это, по-вашему, доказывает? – спросила Лили. – Что ваш брат умеет говорить со свиньями? Или вы хотите этим сказать, что он очень храбрый?

– А вы циничны, верно? Так вот, этим своим рассказом я хотел сказать следующее: вы вышли замуж вовсе не за мошенника, а за честного и благородного человека.

– Благородного? – с усмешкой переспросила Лили.

– Что, Чарли, рассказываем веселые истории? – Паскаль вошел в кухню, и Чарли, взглянув на него, слегка покраснел.

– Я не рассказываю твоей жене школьные анекдоты, если ты это имеешь в виду. – Чарли явно испытывал неловкость, и Лили это обстоятельство очень удивило.

– Я вообще ничего не имел в виду. Приветствую, Элизабет. Рыбалка прошла успешно?

– Чарли поймал две рыбины и мы ими позавтракали.

– Вот как, Чарли? Значит, Элизабет воздала должное твоему улову и сумела вкусно его приготовить?

– Это ваш брат приготовил рыбу, – процедила Лили сквозь зубы.

– О, в таком случае я уверен, что было очень вкусно.

Лили уставилась на нож, лежавший на столе. Ей ужасно хотелось убить негодяя!

– Форель действительно была вкусной, – дипломатично заметил Чарли. – Яйца также были вкусные. И еще хлеб, масло и молоко. Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я позволил себе угоститься. – Чарли откинулся на спинку стула и погладил себя по животу. – Мне и в самом деле следовало бы почаще завтракать у тебя, когда ты дома. Готов поклясться, ты получаешь только самое лучшее от обожающих тебя почитателей.

– Там лучше, где нас нет, Чарли. И я уверен, что ты, вернувшись домой, с удовольствием позавтракаешь во второй раз. Так что на мое сочувствие можешь не рассчитывать.

– Паскаль, твое сердце всегда было и будет переполнено сочувствием ко мне! Я ведь неисправим. Или ты забыл?

Чарли одарил брата обезоруживающей улыбкой, и Паскаль, взъерошив волосы, проворчал: