Цена страсти - Селеста Брэдли Страница 31

Малышка Атти, сощурив зеленые глаза, испытующе смотрела на Сандра. В свои тринадцать лет Аталанта, худенькая и подвижная, казалось, была сотворена из одних веснушек да железной силы воли впридачу. Сандр подумал вдруг, что из всех домашних именно Атти лучше всех понимает его… Ведь Атти тоже сломлена – правда, по-иному. Она представления не имела о понятиях добра и зла, царящих вне этих стен, – впрочем, если и знала об этом, то предпочитала их игнорировать.

Сандр эти правила знал. С этой частью его памяти все было в порядке. Он лишь не мог вспомнить, отчего эти правила почитались столь важными.

Сунув в рот последний кусок, Дейд поднялся, все еще жуя.

– Поторопимся, ребята. Лошади, что я арендовал, должны быть уже здесь.

Впрочем, у Дедала был собственный конь – норовистый и игривый вороной жеребец, естественно, именуемый Икаром.

Лошадь же Сандра, гнедой мерин, в сущности, ему не принадлежала – в привычном смысле слова. Просто никто не позарился на эту клячу, поэтому Сандр отвязал ее от коновязи возле военного госпиталя в тот самый день, когда решил отправиться домой. Отвязал, сел на него и уехал.

У этого флегматичного животного вовсе не было имени. Он дышал, он жевал, он подчинялся командам седока. Этого для Сандра было вполне достаточно.

Сандр не стал есть – впрочем, никто из присутствующих не усмотрел в этом ничего необычного. Лошадь его накормлена – и это главное. И хотя они с конем въехали в Лондон лишь накануне вечером, они снова в дороге, хоть солнце еще не достигло зенита. Конь, впрочем, успел отдохнуть, так что Лисандру было не на что пенять.

Чтобы жаловаться, нужно говорить – и не просто говорить, а еще и браниться.

Сандр почти разучился делать как первое, так и второе.

В столовую вихрем ворвалась миссис Филпотт:

– Они здесь, миссус! Они дома!

По мере того как они приближались к центру города, окрестные дома делались все выше и выше. Лачуги сменились добротными высокими строениями, а редкие всадники уступили место конным экипажам. Воздух наполнился людским гомоном и прочими звуками, привычными для города.

Город… Эрон предпочел бы вовсе не показываться в Лондоне. Однако обеих мисс Уортингтон во что бы то ни стало нужно было сюда доставить. Сгорбившись в седле, он натянул видавшую виды шляпу Хейстингза на самые уши и вознес безмолвную молитву, уповая на милость фортуны. Вот она, обитель самых горьких печалей его юности. Вот оно, трепещущее сердце Общества… даже того хуже. Будущему наследнику, чье состояние маячит в необозримом будущем, легче легкого найти здесь приключения, притом самые что ни на есть печальные.

Увы, так с ним и случилось в свое время. И теперь прошлое висело на нем, словно мельничный жернов, привязанный к шее.

«Проводи домой юных леди и убирайся восвояси!»

И все же он продолжал ломать голову над загадкой по имени Электра Уортингтон.

За долгие годы лишений и испытаний Эрон приучился не судить о людях по их наружности. И вообще не выносить поверхностных суждений. Он начал постигать эту науку в юности, полной горьких ошибок и заблуждений, а позднее совершенствовался в ней, когда не покладая рук выковывал свой характер и восстанавливал утраченную честь.

У него довольно было времени, чтобы понять: самый бравый герой на поверку может оказаться отъявленным трусом, а нежная и скромная леди – мстительно разрушить чью-то жизнь при помощи одного-единственного слова. В конце концов он предпочел полагаться на немногих стоящих и верных друзей, которых избрал вовсе не из-за их титула или богатства. Даже пройдоха и простолюдин Хейстингз порой демонстрировал беспримерное мужество и отвагу, а иногда обнаруживал качества, достойные истинного джентльмена – по крайней мере время от времени.

Поступки людей правдивы, в отличие от внешней шелухи, – а уж на людские слова ни в коем случае полагаться не стоит.

Итак, что же известно ему о мисс Электре Уортингтон? Из-под полей низко надвинутой шляпы он изучал прямую спину девушки, сидящей подле кузины на козлах. Шляпка скрывала ее золотистые косы и потрясающие воображение черты, что несколько упрощало его задачу… впрочем, при каждом движении ткань платья выгодно обрисовывала ее тонкую талию и округлые бедра… Благодарение богу, что спинка сиденья надежно скрывает остальное!

Эрон усилием воли пресек опасный ход мыслей. Да, наружность барышни приятна глазу. Так же, как красивый закат или ладно скроенная лошадь. И если на минуту забыть о ее прелестных глазках и сногсшибательной фигуре, если заглянуть глубже, сквозь все эти великосветские манеры и изящные наряды, то… что он там видит? Что она рассказала о себе своими поступками?

Пожалуй, она отважна и решительна, в этом ей не откажешь. И пусть цель ее не столь уж благородна – всего лишь навсего подняться по общественной лестнице, – однако идет она к ней с напором хорошо отточенного клинка из чистейшей шеффилдской стали! Эрон вспомнил, как она умоляла его не наказывать брата за ее проступок. Говорила, что ее семья отчаянно в ней нуждается. Что ж, будет видно… Однако Эрон чувствовал, что девушка искренне предана своей семье. И пусть она утверждает, что устала от проделок многочисленных братьев… А еще она бесспорно неглупа, хоть и удручающе безрассудна: иначе как могла она, поддавшись порыву, похитить человека?

А как она, едва выбравшись из реки на берег, тотчас кинулась спасать кузину! Стало быть, она еще и очень мужественная. Весьма опасное сочетание качеств.

Итак, она смела, умна, мужественна и преданна. Какая жалость, что она к тому же эгоистична и мелочна, не говоря уже о том, что больна на всю голову!

Эрон и сам не заметил, как вновь стал любоваться нежными и женственными изгибами ее бедер и талии. Он сам не понял, как, пришпорив коня, поравнялся с повозкой, дабы насладиться прелестными женскими ягодицами, подпрыгивающими на дорожных ухабах. Да нет же, он просто едет, думая о своем, разве не так? И ничего в этом такого нет…

Эрона насторожило иное. Осознав это обстоятельство, он не на шутку встревожился. Он оставался совершенно равнодушен к не менее соблазнительной и аппетитной, к тому же куда более разумной и вменяемой мисс Блисс Уортингтон…

– Вот мы и приехали! Наконец-то!