Янтарная сказка - Триш Мори Страница 31

Кадар выпускал пар еще два дня. Квартира опустела без Эмбер. В какую бы комнату он ни вошел, сразу невольно начинал искать ее. Образ этой женщины постоянно стоял у него перед глазами.

Засунув руки в карманы, Кадар бродил по продуваемому зимними ветрами городу, уверенный в том, что, когда он вернется, призрак Эмбер исчезнет. Но стоило переступить порог квартиры, как он чувствовал аромат ее духов.

Ее слова о том, что браслет по-прежнему находится в Лунном павильоне, продолжали звучать в его ушах. Но Кадар не спешил проверять это. Он боялся, что браслета там нет. Потому что, лежа без сна в постели, которую Кадар столько ночей делил с Эмбер, он снова был вынужден признаться себе в том, что случилось невозможное: он сумел полюбить. И его сердце сжималось от боли. Кто сумел завоевать его сердце? Лгунья и воровка?

Как избавиться от тяжелых мыслей? Сменить обстановку? Но ведь говорят, что нельзя убежать от самого себя. Впрочем, можно наведаться к друзьям, хотя… Золтан и Бахир женаты, у них семьи, а значит, он будет мешать. К тому же друзья сразу заподозрят неладное. Можно, конечно, поехать к Рашиду, но одному богу известно, где его черти носят. А жаль. Общество еще одного убежденного холостяка ему не помешало бы.

Кадар попросил водителя отвезти его на рынок специй, а затем – к Мехмету.

Может, старому другу удастся хоть ненадолго поднять ему настроение.

Но стоило Кадару оказаться на рынке, как он понял, что совершил ошибку. Его мысли сразу устремились к Эмбер и к их первому дню. Он живо вспомнил и красные джинсы, и восторг, горевший в ее голубых глазах, и сияющую улыбку. Кадар с трудом заставил себя поблагодарить продавца за финики и яблочный чай: как-никак, незнакомый человек не виноват в его мрачном настроении.

Мехмет, как всегда, обрадовался его приходу.

– Я принес вам финики и яблочный чай. Хотите? Или лучше кофе?

– Заходи, заходи, – сказал Мехмет. – Он прислушался. – Ты один?

– А с кем я должен прийти?

– Та женщина, как ее имя? – Старик нахмурился, припоминая.

– Эмбер уехала два дня назад.

– Да? – На лице Мехмета отразилось разочарование. – А мне твоя женщина очень понравилась.

– Она никогда не была моей, – резче, чем ему хотелось, ответил Кадар и, чтобы сменить тему разговора, направился в кухню. – Так я приготовлю чай?

На кухне он поставил чайник на конфорку, помыл финики и выложил их на тарелку. Мысли снова вернули его к злополучному браслету, доказавшему призрачность его надежд на счастье. Странно, почему пропажу до сих пор не заметили?

Вода закипела. Кадар заварил чай, поставил чашки и тарелку с финиками на поднос и принес в комнату.

– Вот ваши финики – свежие и мясистые, – сказал он, ставя тарелку рядом с Мехметом.

Мехмет взял один, пожевал и кивнул:

– Неплохо. Хорошо еще, что есть чем жевать. Я рад, что ты не забываешь старика. Все же жалко, что ты пришел один. Значит, та молодая женщина уже дома?

– Да, – безропотно ответил Кадар.

Раз уж Мехмету хочется поговорить об этом, придется поддержать беседу, хотя настроения обсуждать отъезд Эмбер у него не было. Но и не хотелось разочаровать старика, поскольку Мехмет, пообщавшись с Эмбер десять минут, почему-то решил, что она вошла в его жизнь надолго.

– Вы еще увидитесь?

– Вряд ли.

– Печально. – Мехмет покачал головой. – Я надеялся показать ей кое-что.

– Что вы хотели показать? – думая о своем, рассеянно спросил Кадар.

– Понимаешь, после того как она ушла, я долго размышлял, почему ее лицо показалось мне знакомым.

– Эмбер показалась вам знакомой?

– Да, хотя я сомневался; все-таки голова стала не та, что прежде. – Мехмет вздохнул. – Но ее имя… Такое необычное. Я думал, думал – и наконец вспомнил.

Он повернулся и принялся что-то искать в коробке на столе. Кадар ждал, забыв про остывавший чай.

– Вот она! – наконец воскликнул Мехмет, доставая что-то из коробки. – Да, я уверен, что не ошибся. – Он протянул вещицу Кадару. – Что скажешь?

У Кадара появилось предчувствие, что сейчас бесповоротно изменится его жизнь. Когда он опустил глаза на маленький овал, лежавший на ладони, его сердце на миг остановилось, а затем забилось неровно. Потому что предчувствие оправдалось.

Это была Эмбер.

С камеи на него смотрел профиль Эмбер. И что самое главное – камея явно была старинная.

– Откуда это у вас?

– От отца.

По спине Кадара пробежал холодок.

– Но ведь это Эмбер!

– Я так и знал! – объявил Мехмет, хлопнув рукой по колену. – Это имя… Вот почему я спросил, была ли она когда-нибудь в Стамбуле. Я был уверен, что ее лицо мне знакомо, и вспомнил, что раньше видел его на камее.

Кадару стало плохо. Это означало, что сказки, которыми кормила его Эмбер, могут оказаться правдой.

– Отец рассказывал вам об этой женщине?

– Да, была одна история, – медленно кивнул Мехмет. – Но в официальную летопись она не вошла, там нет ни слова о том, кем была женщина, пришедшая с Запада, с волосами, блеск которых соперничал с сиянием солнца, и глазами, голубыми, как воды лагуны. Караван, с которым она путешествовала, был ограблен, и все разбежались, бросив ее одну. Но ей необыкновенно повезло. Слуги султана нашли ее и отвезли в Лунный павильон, куда как раз приехал и он сам. Султан прибыл один, оставив гарем во дворце. Она попалась ему на глаза. Он был пленен ее необычной красотой и оставил в Лунном павильоне. Он часто навещал ее, и через некоторое время она родила дочь. На их счастье. Потому что слухи об иноземке уже дошли до дворца, и если бы она родила наследника, мать и сына ждала бы смерть. Впрочем, малышка вскоре заболела и умерла. Через год умер султан. Предчувствуя свою кончину, он велел моему отцу отправить ту женщину домой, понимая, что здесь ей оставаться небезопасно. Отец исполнил его волю. Когда она садилась на корабль, который должен был доставить ее домой, то подарила ему камею в знак благодарности.

Мехмет замолчал.

В мыслях Кадара бушевал настоящий ураган. Наконец он задал вопрос, ответ на который боялся услышать:

– Как… как звали ту женщину?

– Ее называли Керибар.

На подбородке Кадара дернулся мускул.

По-турецки «янтарь» ^[1].

Совпадение.

– Но что-нибудь она взяла с собой?

Мехмет подумал и кивнул.

– Специально для нее по приказу султана изготовили два браслета. Керибар попросила моего отца положить один браслет в склеп султана как вечную память о ней, а другой обещала хранить до конца своих дней. Увы, ему это сделать не удалось, поэтому браслет вернулся в Лунный павильон.