Москва, я люблю его! - Дарья Лаврова Страница 31

Я слышала, как кто-то рядом спросил его: «Игорь, где у тебя сковородка?»

Все вышло так, как мне говорили. У него была другая, а я до сих пор не могла понять, какое место занимала в его жизни. Помощник фотографа и малолетняя любовница на время? Неопытная в обоих случаях.

Мне так много хотелось сказать ему, так много спросить. Так много, что боялась забыть что-то важное. Так много, что рука тянулась к блокноту и карандашу. Записать, чтобы помнить.

– Может, встретимся… просто… просто поговорим?

– Я напишу тебе, когда смогу.

На миг мне показалось, что я разучилась. Разучилась всему. Говорить, ходить, думать самостоятельно. Я с трудом понимала, где я, кто я и куда иду. Белый лист перед глазами, «белый шум» в ушах.

В круглосуточном магазине купила бутылку водки и сок, поднялась на пятый этаж. Ключ в замке не поворачивался. Оксана открыла, держа в руке старую кофейную банку и стряхивая в нее пепел сигареты.

С минуту мы стояли друг напротив друга и молчали. Оксана задумчиво курила, а я медленно сползала вниз по стенке, не раздеваясь и не снимая ботинок. Хотела заплакать, но в глазах будто пересохло. Здесь же, в коридоре, я достала бутылку и принялась ее открывать. Обрезала палец о крышку, не чувствуя боли.

– Подожди, я принесу стакан, – сказала Оксана и исчезла на кухне. Вернулась в тот же миг с двумя стаканами и коробкой пластырей. Одной рукой пихнула мне стаканы, другой закрыла на ключ входную дверь. Села у стены напротив и молча разлила водку по стаканам, добавила немного сока.

Она не спрашивала, что случилось. Вместо этого облила мне палец водкой, подула и одним движением заклеила рану пластырем. Потом снова села напротив, сунула в руку стакан и сказала, чокнувшись без тоста:

– Пей.

Оксана сделала пару глотков, закурила и подвинула мне пачку сигарет и зажигалку. По телевизору начинались вечерние новости. Оксане на мобильный звонили, но она даже не шелохнулась, чиркая зажигалкой и помогая мне закурить.

– Он меня бросил, – сказала я после первой затяжки.

– Я знаю, – ответила она, наливая второй стакан.

– Я бросила своего парня, перед тем как уехать сюда. Прошлым летом. Это был мой первый парень. Я не думала, что будет так больно, но я все равно боялась, что когда-нибудь окажусь на его месте. Он сейчас в Москве живет и работает тоже. Звонит мне иногда. Я хочу поговорить с ним. Я знаю, где он живет… я бы приехала и ждала бы его под дверью, если бы его не оказалось дома.

– Допей, – сказала Оксана. – Сейчас оденусь и провожу тебя. Вам будет о чем поговорить.

Первая капля дождя упала за шиворот, вторая за пазуху, дав жизнь сотне мелких мурашек, что в момент разбежались по всему телу. Холодно. Так холодно, что начинает бить озноб. Пахло осенним дождем и вечером. Хотелось пожалеть себя, поехать домой, завернуться в колючий плед и согреться, а еще хотелось увидеть Руса. До слез хотелось.

За двадцать минут мы доехали до метро. Дождь закончился.

– Иди, – сказала Оксана. – Я тут пока постою, посмотрю.

От метро до медицинского центра, где работает и живет Руслан, ровно пятнадцать минут пешком, если знаешь дорогу. Мастера, массажисты и косметологи живут там же – в доме на первом этаже.

Здание медцентра притаилось в глубине дворов рядом с Ленинградским проспектом. К нему вела извилистая дорожка между гаражами, мимо котельной, помойки.

Руслан с девушкой Аней занимали одну из трех комнат. Днем Аня работала здесь же администратором, а по вечерам училась в одном из многочисленных коммерческих вузов, где одновременно преподают экономику, бухгалтерский учет, налоги, иностранные языки, информационные технологии и дизайн всего. Аня училась на бухгалтера.

Я едва стояла на ногах, шла, держась рукой за стены, и беззвучно плакала. От водки мне стало еще хуже. Казалось, я начала осознавать, что два часа назад меня бросил мужчина, единственный, кого я могла теперь представить рядом с собой. Был только он. Солодов. До и после не было ничего.

Я достала мобильник и набрала номер Руслана. Половина одиннадцатого.

– Рус, это я…

– Что случилось, ты плачешь?

– Нет, я… – не знала, что ему сказать.

– Маш, ты что, пьяная? Подожди… – заволновался Руслан. Я слышала, как он тянулся за сигаретами, что-то односложно говорил Ане, чиркал зажигалкой и затягивался. – Ты где? – нервно выдохнул он. – Подожди еще… – он снова отвлекся на Аню. – Так, где ты?

– Я заблудилась… и соскучилась, очень соскучилась.

– Ладно, стой там, я сейчас подойду.

– Хорошо, только быстрее, Рус, мне очень страшно… и холодно, и тошнит.

– Ладно.

Я ждала недолго. Руслан появился через пять минут. Высокий тощий, он тонул в своей куртке. Мне казалось, что ему в ней холодно, захотелось обнять и закрыть глаза.

– Ну, что ты ревешь, пойдем.

– Он бросил меня, – сказала я. – Два часа назад.

Он снова вздохнул, отвернулся, будто не хотел на меня смотреть, и спрятал руки в карманы куртки. Мои джинсы промокли почти до колен. Ткань касалась кожи, вызывая осенний озноб. Противно так, что боишься сделать лишнее движение.

Мы зашли в съемную квартиру. Аня сидела на полутемной кухне, положив ноги на табуретку, ела доширак и смотрела телевизор. Увидев меня, равнодушно кивнула и вернулась к еде.

– Мась, завари ей крепкий чай, – сказал Руслан, вешая куртки в прихожей. Аня потянулась к чайнику, нажала на кнопку.

– Снимай джинсы, – ответила Аня, доставая чашки.

– Ты мне?

– Тебе, – кивнула она. – Я их повешу, к утру высохнут.

– Но…

– Я тебе халат дам.

Аня прошла в ванную мимо меня, потом в комнату и вернулась с махровым халатом. Мягкий, пушистый и теплый – не то что мой колючий плед. Я переоделась в ванной, а когда вышла, они уже ждали меня на кухне. Больше не тошнило.

– Что у тебя случилось? – спросила Аня. Она стояла у окна и курила. Курила красиво, как девушки из рекламы. Наверное, долго этому училась.

– Ее парень бросил, – объяснил Руслан.

Аня понимающе кивнула и больше ничего не спрашивала. Чай был безвкусным и обжигающе горячим, в нем болтался коричневый пакетик. Я хотела его достать, но не знала, куда выбросить, а спрашивать не хотелось.

В массажном кабинете стояли две высоких кушетки с простынями в пчелках, старый стол с компьютером, кассетный магнитофон, лечебные приспособления под куском белой ткани и стул со стопкой книг.

– Поздно уже. Поговорим утром.

Руслан постелил мне на одной из массажных кушеток, узкой, высокой, жесткой. Вручил мне бутылку холодной воды, выключил свет и, не сказав больше ни слова, закрыл дверь.