Цена наслаждения - Кресли Коул Страница 31

«Грант, да благословит тебя Господь! С любовью

Николь».

С любовью? Кто эта женщина?

«Что ты так взъерепенилась? – спрашивала себя Тори. – Потому что у него дома осталась какая-то женщина? – И тут же отвечала: – Потому что он целовал меня и... трогал. Вот почему!» Под ложечкой у нее пробежала судорога. Что, если он помолвлен?

Трейвик должен знать, решила Тори. Она слышала, как Йен смеется на палубе с матросами. «На палубе среди матросов», – поправилась она и, сглотнув свою тревогу, потопала подоскам, захлестываемым океаном.

Она подошла к нему и, шлепнув книгу на его привинченный стол, ткнула ногтем в имя на форзаце:

– Кто это?

– Я не вижу, – сказал Йен, – отодвиньте палец. О, это просто... – Он запнулся, потом спросил: – А что?

– Просто для меня это неожиданность, – ответила Тори. – Оказывается, его кто-то ждет дома.

Янтарные глаза Трейвика остановились на ней.

– Может, вы находите это по меньшей мере слегка разочаровывающим?

– Не будьте смешны. Я возмущена тем, что он... что он... Словом, вы были там! Вы видели, что он позволял со мной вольности, тогда как у него есть кто-то еще.

– Это Николь Сазерленд... – начал Трейвик.

– Так он женат! – задыхаясь, прервала Тори.

– ...супруга его брата, Дерека, – продолжил он. – Они с Грантом друзья, потому что он помог ей и Дереку помириться.

Тори вяло опустилась в кресло рядом с ним. Еще одно загадочное явление. Как можно было ревновать Сазерленда? Не оттого ли, что сейчас он не столько сердил ее, сколько восхищал?

Подняв глаза, она увидела, что капитан зорко следит за ней и Йеном. Она тотчас отвернула лицо, но щеки ее все еще оставались красными, когда рядом прошел Дули.

– Леди Виктория, рад вас видеть здесь, – сказал он. – Может, вам что-нибудь принести?

– В этом нет необходимости. – Тори приняла чопорный вид.

– Спасибо, Дули, – вежливо прибавил Трейвик. – Не беспокойся.

Помощник капитана кивнул и как ни в чем не бывало пошел прочь, словно собака, забывшая, что ее только что пнули.

Лицо Йена сделалось суровым.

– Виктория, вы могли бы быть помягче с экипажем. Я не знаю, что заставляет вас быть такой осторожной, но у Гранта матросы не такие, как у других.

– Как это? – недоуменно спросила она.

– Работать на «Пилигриме» престижно. Желающих много, но компания нанимает только лучших. Никаких заключенных или случайных лиц, завербованных обманным путем.

– Что значит – обманным путем?

– На этом подвизаются целые банды. Одни поставляют всякое отребье из тюрем, когда узникам, вместо того чтобы отбывать срок за решеткой, предлагают служить на судне. Другие заманивают рабочую силу при помощи шлюх, и некоторые несчастные глупцы попадаются на удочку. Но Грант набирает только женатых.

– Значит, у всех этих матросов есть семьи?

– За исключением Дули – он вдовец. Может, есть еще один или двое. Для Гранта это непреложное правило, а для кого-то – якорь спасения. – Пока Тори переваривала эту информацию, Трейвик продолжал: – Поймите меня правильно. Правда, эти горластые шальные ребята любят ром, но сходите лучше на полубак – там все стены, как обоями, обклеены письмами жен и портретами детишек.

Тори проводила глазами идущего по палубе Дули, готового помочь каждому, и устыдилась. Вдовец. А она обращалась с ним как с отпетым преступником. Она вздохнула, решив, что ей следует быть к нему добрее. Сейчас она смотрела на всех этих мужчин вокруг нее другими глазами. Правда, она и раньше замечала, что матросы здесь удивительно аккуратны, как в одежде, так и в выражениях, и даже услужливы – не то что те угрюмые матросы, которых она знала раньше.

– Поразительно. – Тори оглянулась на Сазерленда, и ей показалось, что теперь она увидела его по-новому. Ветер раздувал над его лбом вьющийся хохолок, и капитан раздраженно отбрасывал его назад. Почему-то ей захотелось улыбнуться...

– Теперь мы могли бы сыграть в карты, – предложил Трейвик, но Тори не обернулась.

– Да, наверное...

Она была так занята созерцанием капитана, что едва расслышала, как Йен сказал:

– Четвертый раунд за Грантом.