Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл Страница 31

Благодаря наставлениям Ли травма излечена на восемьдесят пять процентов. Грациэла надеялась, что прогресс будет заметнее, но, честно говоря, она в гораздо лучшей форме, чем предполагала. До идеала далеко, но она как-нибудь справится. Грациэла пообещала себе, что постарается изо всех сил, хотя и не станет надрываться. Она не сомневается, что танцует достаточно хорошо, — нужно лишь показать на сцене свою подлинную суть, не сходя с ума и не впадая в отчаяние.

Она работала над выступлением вместе с подругой Линдси. Та объединила несколько клипов Джоди Уотли, и они часами смотрели видео, а затем придумали удивительный номер, включавший элементы хип-хопа, классического джаза в стиле фанк и даже диско. Они пытались создать нечто совершенно оригинальное. В качестве музыкального сопровождения Грациэла выбрала песню Мэрилин Монро «Бриллианты — лучшие друзья девушки» и с помощью Дарила добавила на задний план немного фанка. Легкий намек на то, что Бейонсе использовала свою версию этой песни в рекламном клипе — дань уважения, но без плагиата.

Приняв душ и одевшись, Грациэла замечает на экране мобильника сообщение от Конора. Он в третий раз за последние две недели пытается с ней связаться. Она была очень благодарна ему за то, что он приехал к Стефани вместе с Ли и Кэтрин. Конор подтвердил, что Стефани, помимо всего прочего, страдает от сильного обезвоживания, и убедил женщину поехать в больницу. Они с Кэтрин отправились с ней, а потом Грациэла позвонила и удостоверилась, что все в порядке. Она не ожидала, что Конор сохранит ее номер, и уж точно не собиралась перезванивать. Он, конечно, мил, но не более того. Это во-первых. Во-вторых, он бойфренд Кэтрин, ну, или потенциальный бойфренд, в зависимости от того, насколько далеко они зашли. А в-третьих, если Дарил узнает, то придет в ярость, особенно если Грациэла признается, что перезвонила или написала, пусть даже лишь затем, чтобы отшить Конора.

Пока она стирает сообщение, Дарил тихонько вырастает у нее за спиной и обнимает девушку.

— От кого это? — сонно спрашивает он.

— От Линдси. Она приедет через час, чтобы отвезти меня на пробы.

— Я сам могу отвезти, — говорит Дарил, зарываясь лицом в ее влажные волосы.

— Нет. Иначе я буду слишком волноваться. А мне нужно сосредоточиться.

Он соглашается — возможно, потому, что слишком устал и снова хочет лечь.

— Покажи им что-нибудь из твоей йоги. Я потом за тобой приеду.

Грациэла не отказывается. Это — единственный способ успокоить Дарила. А если она провалится, то он по крайней мере дотащит ее до дому.

— Приезжай не раньше четырех, — предупреждает она. — На пробы всегда уходит больше времени, чем предполагается.

— Ты справишься, — говорит Дарил и разворачивает девушку к себе. На глазах у него слезы — хотя, может быть, он просто слишком сонный. — Я хочу, чтобы у тебя все получилось.

— Спасибо. Я постараюсь.

Он пристально смотрит на Грациэлу.

— Глянь на меня, детка. Я хочу, чтобы ты победила.

Пусть Дарил и не попросил прощения за случившееся, но по крайней мере признал, что до сих пор сомневался и поддерживал ее не на сто процентов.

— Знаю, — отвечает Грациэла. — И кстати…

— Что?

— Если меня возьмут в клип, я обязательно куплю шторы.

Ли уже собирается пойти в зал и начать занятия, но тут одна из помощниц подзывает ее к столику. Ли знает, что ей предстоит. У стола стоит Эвелин, женщина лет за тридцать, которая посещает классы весьма нерегулярно. У нее довольно высокий уровень, хотя она, похоже, считает занятия испытаниями на выносливость и принимает позу воина или полумесяца с таким видом, как будто выжимает штангу.

Ли раздражает, что у Эвелин всегда проблемы с оплатой. То она забывает кредитку, то теряет бумажник, то утверждает, что не обязана платить, потому что ей пришлось уйти с половины занятия. Сегодня, по словам дежурной, дело в том, что срок действия абонемента на десять занятий истек еще в январе. Эвелин, посетившая лишь семь занятий, полагает, что имеет право использовать абонемент до конца. Ли охотно дает поблажку тем, кто не может позволить себе оплату или испытывает временные финансовые трудности, но в случае с Эвелин это просто издевательство. Она юрист и ходит на занятия в дизайнерских спортивных брюках, которые стоят как минимум двести долларов.

Помощница объясняет ситуацию, и Ли говорит:

— Эвелин, я понимаю, чего вы хотите, но при покупке абонемента вам говорили об условиях и сроке действия. Вы сказали, что абонемент вдохновит вас чаще посещать занятия.

— Да-да, возможно, но в итоге получилось по-другому. Поэтому я считаю, что с вашей стороны, Ли, будет справедливо, если вы позволите использовать абонемент до конца. У меня остались три занятия. Так неприятно, что теперь в йоге главное — деньги…

Она самым отвратительным образом пытается манипулировать Ли, играя на чувстве вины, — особенно учитывая дорогой спортивный костюм. Удивительно, сколько учеников настаивают, что йога и деньги — несовместимые вещи, обычно имея в виду, что им неохота платить за занятия. Хотя происходящее кажется дурной шуткой, в голосе Эвелин звучит мольба, и Ли подозревает, что женщине отчасти просто хочется заботы и внимания. Возможно, именно поэтому она вообще начала заниматься йогой. Это хотя и недостаточный, но вполне понятный повод.

— Давайте договоримся так, — предлагает Ли. — Вы сходите на занятия сегодня, а в следующий раз купите новый абонемент.

— Вы просто душка, — говорит Эвелин. — Я знала, что вы справедливы. Эту карточку я сохраню в качестве сувенира.

Разумеется, карточка возникнет перед лицом дежурной в ближайшем будущем.

В зале человек двадцать пять, хорошая группа, хотя впереди и маячит Шейн, высокий хипповатый тип с заметным брюшком. Он никогда не пользуется дезодорантом. Другие ученики на него жаловались, но Ли еще не придумала, каким образом решить проблему, не оскорбив Шейна. Возможно, лучше подойти и высказаться напрямую, но сама мысль об этом вызывает у нее страх и смущение. Анонимное письмо — вот подходящий вариант. Вряд ли окружающие стали бы жаловаться на неопрятность Шейна, будь он двадцатью годами моложе и обладай накачанным прессом.

Деньги и запах пота… Нужно завести специального сотрудника в штате, который улаживал бы такие проблемы.

Кэтрин тоже нет в студии. Опять. Она перестала приходить, с тех пор как Алан налетел на нее и обвинил в мошенничестве. Ли прекрасно понимает, отчего девушка расстроена, но ей недостает Кэтрин. Она своего рода якорь для Ли, человек, чье тело и сознание объединены на таком глубинном уровне, что большинство учеников могут только позавидовать. А все потому, что она умеет дышать.

Ученики в каждой группе отчетливо делятся на две категории. Одни действительно стараются дышать и понимают, что это главный принцип йоги. Другие полностью игнорируют слова преподавателя и жалуются, что разговоры о правильном дыхании их раздражают. «Я умею дышать!» — иногда восклицают ученики. Но конечно, ошибаются.